стихи и изящные опусы, которые помещал в школьном журнале. В школе Ньюмена – элитной обители для шестидесяти отпрысков состоятельных семей Америки – Фицджеральд сочинял песни и пьесы, отмеченные талантом и пользовавшиеся успехом у «золотой» молодежи. Уже тогда у Скотта появилась заветная мечта – стать, говоря сегодняшним языком, «звездой».

Поступив в Принстонский университет, Скотт, игнорируя занятия, занимался театром, публиковал рассказы и пьесы, побеждавшие в конкурсах, в студенческих журналах, чем завоевал себе большой авторитет. Однако не воспользовался этим, оставил университет, через год вернулся, через полгода снова ушел – добровольцем в армию. Молодой человек горел желанием попасть на фронт Первой мировой войны, сдал экстерном экзамен на звание лейтенанта пехоты, но, к его счастью, оказался не в окопах Франции, а в лагере «Шеридан» (штат Атланта). Там он имел время для сочинений, там же познакомился и со своей будущей женой Зельдой Сейр, дочерью судьи Верховного суда Алабамы, ставшей его счастьем и несчастьем на всю жизнь. Зельде он представился как «писатель, и, скорее всего, великий», хотя к тому времени накопил уже сто двадцать два отказа от издателей.

Скотт предложил Зельде руку и сердце, а та потребовала от бедного влюбленного прежде улучшить свое материальное положение. Фицджеральд уволился из армии и стал работать в рекламном агентстве в Нью-Йорке; одновременно он рассылал по журналам свои рассказы. Издательство «Скрибнер» отвергло роман «Романтичный эгоист», но после переработки опубликовало его под названием «По ту сторону рая». Гонорара молодому человеку, ставшему вмиг и богатым, и знаменитым, хватило на бракосочетание. Книга имела успех, бурно отмеченный молодоженами. Собственно, спиваться Френсис начал еще в университете. Зельда же от радости отплясывала на обеденных столах. Это была крайне экстравагантная, скандальная, вечно окруженная поклонниками особа, сыгравшая роковую роль в жизни писателя. То она прыгала с вышки в бассейн, в чем мама родила, то прыгала со второго этажа ресторана в роскошном платье на мраморную лестницу. Хемингуэй, хорошо знавший чету Фицджеральдов, считал, что именно она погубила Скотта.

В романе «По ту сторону рая» Фицджеральд изобразил «потерянное поколение» 1920-х гг. – времени, названном им «веком джаза». Выразив настроения американской молодежи, возжаждавшей немедленных радостей жизни в раю земном, Скотт стал культовой фигурой и символом этого века. Роман переиздали много раз. Все его герои нанизаны, как бабочки, на иглу собственного эгоизма. Этой теме, одной из главных в его творчестве, посвящено большинство последующих рассказов писателя, два сборника которых – «Распутники и философы» и «Сказки века джаза» – добавили ему славы. «Век джаза» стал метафорой дикой эпохи, в которой отразилась жалкая американская мечта о материальном богатстве, которую семьдесят лет спустя примерили на себя наши недалекие умом соотечественники.

Ну а Скотт с супругой стали сумасбродными прожигателями жизни, завсегдатаями светских «тусовок» и скандальными персонажами светской хроники. Писатель упивался счастьем от возможности быть «молодым, красивым и знаменитым». И добавлял: «Не знаю, реальные ли мы с Зельдой люди или персонажи одного из моих романов».

Одно достойно удивления: как при таком богемном образе жизни Фицджеральд умудрялся создавать свои шедевры?

Правда, он больше писал для «глянцевых» журналов, выплачивавших ему бешеные гонорары, но ведь и там публиковались его перлы.

В следующем романе «Прекрасные и обреченные» Фицджеральд подверг сомнению эгоистичные идеалы молодого поколения, а в самом значительном своем произведении «Великий Гэтсби», увидевшем свет в 1925 г., писатель и вовсе представил американскую мечту американской трагедией – на примере главного героя Гэтсби, сконструировавшего свою жизнь по правилам успеха и потерпевшего жизненный крах. В «Гэтсби» Скотт провидел и свою судьбу. Книга, в которой удачно соединилось романтическое видение жизни с острой социальной критикой, получила превосходные обзоры, но уже не принесла желанных денег.

Театральная версия «Гэтсби» была вскоре представлена в Нью-Йорке. После успеха пьесы на подмостках Голливуд снял по роману фильм.

В 1930 г. с диагнозом «шизофрения» Зельда попала в швейцарскую психиатрическую клинику, после которой до конца жизни меняла одну клинику за другой (она погибла при пожаре лечебницы в 1948 г.), а следом за ней путешествовал и Скотт. Пытался заработать деньги на лечение жены уже ненавистными самому рассказами, мучительно сомневался, – не он ли причина ее сумасшествия, отчего подолгу и помногу пил. Незадолго до смерти Фицджеральд в письме к своей дочери Скотти проговорился: «Я ненавижу женщин, воспитанных для безделья».

Горькой исповедью стал самый знаменитый роман Фицджеральда «Ночь нежна», изданный в 1934 г. Ни у кого еще из писателей до него (да и после) лирическая проза не была так нежна и щедра на добрые чувства. И это при том, что в романе жестко показана бесчеловечность богатых людей и гибельность близости с ними для каждого, кто им доверится. В этом произведении Скотт безжалостно сорвал маски с уродливых лиц.

Писатель пытался бороться со своим недугом – сотрудничал как киносценарист с Голливудом, но со штучным товаром плохо подходил к конвейеру грез, да и, в конце концов, его уволили оттуда из-за алкоголизма. Интерес к Фицджеральду в его отечестве угас. В его 40-летний юбилей «Нью-Йорк пост» назвал Скотта «писателем-пророком послевоенных неврастеников». Фицджеральд едва не покончил с собой. Он потерял надежду и полагал, что не создал ни одной первоклассной книги. Терзался и пил. Однако, пережив духовный кризис, как хирург анатомировал свою прошлую жизнь и свое творчество в статье-исповеди «Крах», опубликованной в 1946 г., и начал работать над романом «Последний магнат».

После второго инфаркта 21 декабря 1940 г. Фицджеральд скончался в Голливуде; денег, оставшихся после его смерти, хватило только на гробовщика и перевозку тела на родину.

«Его талант был таким же естественным, как узор из пыльцы на крыльях бабочки. Одно время он понимал это не больше, чем бабочка, и не заметил, как узор стерся и поблек. Позднее он понял, что крылья его повреждены, и понял, как они устроены, и научился думать, но летать больше не мог, потому что любовь к полетам исчезла, а в памяти осталось только, как легко ему леталось когда-то». Лучше Хемингуэя не скажешь.

1940-е гг. ознаменовались новым интересом к сочинениям писателя; Фицджеральда назвали американским классиком и выдающимся летописцем времени.

Упоительной прозе Фицджеральда обязательно должен быть конгениальный перевод. На русском языке произведения писателя можно прочитать в переводах Е. Калашниковой, Т. Краснолуцкой, Н. Ярошевской, В.