– Благодарю, леди Несс!

– Да не за что, – улыбнулась она и вышла. С ужином и без нее управятся! А вот письмо… Девушка подобрала юбки и торопливо взбежала вверх по лестнице. Ивар сказал гонцу, что сам отнесет жене весточку из дома. А это было теперь уже час назад! И где он?.. «Не случилось ли чего? – с тревогой подумалось ей. – Мой муж, насколько я успела его узнать, обычно ничего не забывает».

Девушка заглянула в свою комнату, спросила, не заходил ли лорд Мак-Лайон, услышала, что нет, не заходил, и повернула в сторону библиотеки. Там его не оказалось тоже. Значит, в кабинете, не иначе. Он там все утро сидел, бумагами шуршал и чертыхался. Она подошла к закрытой двери и, выровняв дыхание, постучала.

– Я занят! – рявкнули оттуда.

Нэрис оторопело отшатнулась от двери. Что это с ним?.. Сердит, кажется, как черт! «Может, попозже зайти? – неуверенно подумала девушка. – Он явно не в духе… Но как же тогда быть с письмом? Я ведь изведусь до ужина!» Она собралась с духом и постучала снова:

– Ивар, это Нэрис! Прости, если мешаю, я только хотела забрать письмо… Генри сказал, что тебе его отдал?

– Письмо… – после паузы невнятно проскрипели из кабинета. – Да. Заходите, леди.

Нэрис почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок. Голос у мужа был странный. И это обращение – леди! Помнится, он вот так же с нею вчера разговаривал, когда подозревал бог знает в чем. «Надо было потерпеть, – запоздало поняла девушка, – и под руку ему сейчас не соваться. Мое любопытство меня погубит когда-нибудь». Она с опаской посмотрела на дверь и вздохнула: теперь уж придется войти! Черт бы побрал Генри, не мог, что ли, на пару этажей подняться?!

Леди Мак-Лайон потянула на себя витую ручку и переступила порог кабинета.

– Ивар, извини, – быстро сказала она. – Я не знала, что… Если хочешь, я зайду попозже!

– Письмо на столе, – никак не отреагировав на ее извинения, сказал муж. Он стоял у окна, спиной к ней, заложив руки за спину, и смотрел на малиновый закат. Нэрис, не рискнув сказать еще что-либо, быстро подошла к столу и, протянув руку, взяла лежащий поверх кипы бумаг толстый пакет.

– Но оно… распечатано?! – вырвалось у нее.

– Я его открыл, – без эмоций отозвался лорд. – Я подумал, что раз уж вы так любите рыться в моих бумагах, то и мне позволительно заглянуть в ваши.

– Ивар! – Нэрис почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Боже, как он узнал?!

– Ваша любимая лавандовая вода, – будто прочитав ее мысли, сказал муж. – Все протоколы ею пахнут. На будущее, леди, в следующий раз постарайтесь не применять никаких духов как минимум за сутки.

– Но я… Я…

– Потом будете оправдываться, – прервал ее Ивар. – Сейчас это не столь важно. Письма взяли?

– Да…

– Сядьте и прочтите.

– Сейчас? – удивленно переспросила она. – Здесь?

– Да.

– Вслух?

– Это необязательно. – Он повернулся к ней. – Читайте.

Нэрис пожала плечами и вынула из пухлого бумажного пакета несколько листочков. Так, на хорошей бумаге, аккуратным змеистым почерком – это от мамы… Это, с кучей ошибок, вероятно для Бесси, от Флоренс. А вот это, на обратной стороне старой папиной закрытой долговой расписки, с кривыми, накорябанными угольком буквами, – то самое, от умницы брауни! Нэрис помедлила, мельком взглянула на супруга и поняла по его лицу, что изображать сейчас любящую дочь бесполезно. Она решительно свела брови на переносице, отложила остальные письма в сторону и принялась за чтение долгожданной записки от домашнего духа. Прочитала. Нахмурилась еще больше, перечитала снова.

– Ничего не понимаю, – задумчиво проронила она.

Лорд Мак-Лайон усмехнулся:

– Вы прочли еще не все письма.

– Простите, сир! – не сдержавшись, сказала девушка. – А я обязана это делать в вашем присутствии?

– Можете не читать. – Он пожал плечами. – Но в таком случае вам придется подождать еще какое-то время. Письма пока останутся у меня.

– Да в чем дело?

– Выбирайте, – ровно ответил он. – Я слышал гонг, сейчас подадут ужин.

– Как пожелаете, – подчеркнуто холодно сказала девушка, беря в руки листочки, исписанные маминым почерком. Прочла. И подняла голову: – Ну и что?..

– Осталось последнее, – подсказал он.

Нэрис снова вспыхнула:

– Это письмо для Бесс. И не надо усмехаться, сир! Да, я залезла к вам в сундук и прочитала пару записей. Но не потому, что я так люблю копаться в чужих вещах!

– Да что вы? – издевательски хмыкнул он. – Отчего же тогда, позвольте спросить?

– Потому что… Потому что… – Она посмотрела в его холодные глаза и вдруг почувствовала, что злится. Ради него же, дурака, во все это ввязалась, а теперь выходит – она же еще и виновата? «Ну уж нет, лорд Мак-Лайон! – непримиримо подумала девушка. – Ничего я вам не скажу!» Нэрис выпрямилась: – Вы же у нас королевская гончая, сир? Вам же не привыкать отгадывать загадки? Вот тогда и думайте сами, что мне понадобилось в вашем ящике с бумагами! Надеюсь, ничего не пропало? – Она презрительно сощурилась.

Лорд посмотрел в ее бледное лицо и медленно покачал головой:

– Нет.

– Надо полагать, на мое счастье, – фыркнула девушка. Собрала рассыпанные по дивану листочки, сунула их обратно в пакет и, поднявшись, протянула его мужу: – Забирайте. Я свои письма прочитала. А то, что адресовано Бесс, отдадите ей сами, когда пожелаете. Я могу идти или вы намерены запереть меня здесь до выяснения?

– Вас никто не держит, леди. Спускайтесь к ужину, я скоро подойду. – Ивар взял у нее пакет.

Нэрис открыла дверь и обернулась, прежде чем выйти:

– Я так понимаю, наш брак оказался для вас не самым выгодным, сир. И если вы пожелаете развестись, я ничего не буду иметь против. Наша церковь, конечно, не одобряет разводов, но, думаю, воспитаннику короля Шотландии она не откажет.

Леди Мак-Лайон вышла и захлопнула за собой дверь. По коридору дробно простучали каблучки. Ивар вздернул бровь и усмехнулся.

– Однако, – пробормотал он, – развестись… Вот еще!

Он бросил пакет в сундучок, сгреб со стола свои записи и снял с шеи ключ.

Ужинали в молчании. Нэрис кусок не лез в горло. Ивар жевал чисто механически, даже не глядя в тарелку. Творимир по своему обыкновению поел раньше и только тянул небольшими глотками любимый хмельной мед, который варили специально для него. Лорд и леди Кэвендиш ужинали в своих покоях – сэру Дэвиду еще пока не рекомендовалось вставать с постели. Один только Томас, как всегда, уплетал с неизменным аппетитом все, до чего смог дотянуться. Поэтому то, что супруги явно в размолвке, он заметил, только когда слуги уже убрали со стола, и в каминную залу явился виночерпий с виски для мужчин и графинчиком ягодной наливки для леди. Волынщик оглядел хмурые лица, бросил вопросительный взгляд на Творимира (тот только рукой махнул) и, подумав, достал из заплечного мешка лютню: