Не обращая внимания на эти истошные крики, Богданов спросил капитана:

— Кто-нибудь из нападавших задержан? Жертвы есть?

— Никто не погиб, — ответил Сысоев майору, радуясь тому, что не должен теперь один сдерживать натиск не в меру разбушевавшегося политика. — Но пострадавшие есть: несколько проломленных черепов, сломанных костей, начальник охраны Терентьев получил три огнестрельных ранения, но состояние его не тяжелое, перевязку ему уже сделали…

— А кто напал — неизвестно?

Сысоев развел руками.

— Невероятно, но говорят, что видели только одного человека, — ответил он, пожимая плечами. Слова эти, предназначавшиеся майору, вызвали новый взрыв гнева у едва отдышавшегося Олеандрова.

— Вон отсюда! — завопил он с новой силой. — Убирайтесь, это мое личное дело!

Богданов отпихнул стоявшего на его пути капитана и, схватив политика за лацканы пиджака, чуть не отрывая Анатолия Эдуардовича от земли, громко, подчеркивая каждое слово, проговорил прямо в лицо подавившегося своими криками Олеандрова:

— Откуда у твоих щенков пушки, а? Откуда гранатомет? Молчишь? И правильно делаешь! Ты мне вякни только, я тебя за торговлю оружием посажу, понял?! Понял, сука?! У меня на тебя два сейфа материалов собрано. Заткнешься и будешь отвечать на вопросы или… Кто напал? Отвечать!

— К-к-кли-мов, — заикаясь, выдавил из себя не ожидавший такой атаки Олеандров, бешено вращая глазами. — Отпусти… те.

— Куда он пошел?! — рявкнул майор, брызгая слюной. — Отвечать!

— Не-е-е з-знаю, — проблеял политик. — Наверное, к сучке своей…

— К Одинцовой?

— Да-а-а.

Майор швырнул Олеандрова в кресло и, коротко взглянув на Сысоева, бросил тому: «Счастливо оставаться», и вышел вон из разнесенных старым армейским приятелем олеандровских апартаментов.

«Да, Санек, похоже, просто озверел, — покачал головой Богданов, прыгая за руль своей "волги" и окидывая взглядом три милицейские и две пожарные машины, сожженный "мерседес" и только что подъехавший к особняку "рафик" "скорой помощи". — Скорее, скорее, скорее».

Вырулив из образовавшегося на дороге затора, майор по рации вызвал отправленных для наблюдения за квартирой Инги Лисицкой сотрудников: Лазарева и Валишвили. Однако ребята не отвечали. Сердце Богданова тревожно забилось.

* * *

— А мы уже заждались тебя, — произнес незнакомец, открывший Климову дверь. — Ну да, ты же дворами пробирался, понятно, понятно… Проходи. С дамой твоей все в порядке, пока в порядке. Не будешь делать глупостей, ни с ней, ни с тобой ничего не случится.

Саша вошел в прихожую и посмотрел, куда указывал ему пистолетом с глушителем старик, совершенно непонятно, каким образом оказавшийся здесь, одетый «а ля сантехник». Инга сидела на стуле в кухне, со скованными за спиной руками. И без того всегда бледное лицо девушки казалось белее мела. Она прикусила губы и виновато посмотрела на Климова своими большими серыми глазами.

— Встань лицом к стене, — скомандовал «сантехник», с лица которого вмиг исчезла улыбка. Климов нехотя повиновался. — Расставь ноги. Так… — Твердые пальцы незнакомца быстрыми профессиональными движениями ощупали Сашу от подмышек до щиколоток. Тщательно проверив, нет ли за поясом у Климова пистолета или ножа, «сантехник» бесстрастным тоном произнес: — Оружия нет, можешь повернуться.

— Что тебе нужно? — нехотя выполнив команду, спросил Саша. Он чувствовал смертельную усталость, даже какую-то опустошенность. Приехав сюда на той самой бежевой «волге», в которой днем увезли его олеандровские ряженые горе-«спецназовцы», Александр ждал чего угодно: устроенной милицией или сотрудниками ФСБ засады, приезда посланной Олеандровым погони (ведь у него, наверное, не одна сотня «гвардейцев»), даже нападения Мехмета (а почему бы нет? как говорится, до кучи), или того, что Инги просто не окажется дома. Одного только никак не предполагал загнанный, точно зверь, Климов: того, что дверь ему откроет вот этот самый ханыжного вида незнакомец. Впрочем, почему же незнакомец? Нет, где-то он, Саша, видел этого старика. Хотя нет, таких вот старичков, роющихся в помойках, собирающих бутылки… Бутылки? Стоп, стоп, стоп. — Чего тебе надо? — хмуро уставившись на «сантехника», повторил свой вопрос Саша. — Отпусти ее, она ни в чем не виновата. Говори со мной. Мои дела — это мои дела, она здесь ни при чем.

— Ни при чем? — переспросил старик, и бесстрастность его тона нарушили не то веселые, не то даже торжествующие нотки. — Здесь ты ошибаешься. Поясню чуть позже, а сейчас я бы хотел показать тебе кое-что, пойдем. — «Сантехник» указал пистолетом на дверь в комнату. — Только осторожнее, не испачкайся.

Предупреждение прозвучало как нельзя более своевременно. Саша едва успел остановиться. В двух-трех шагах от двери, на полу, утопая в луже собственной крови, лежал Михаил Андреевич Маложатов. Живот несчастного Ингиного жениха был вспорот, и кишки вывалились наружу. Почувствовав дурноту, Климов отвернулся.

— Он оказался не в то время и не в том месте, — равнодушно бросил «сантехник». — Пришлось вскрыть его сущность. Кстати, я оказал тебе услугу, устранил конкурента. Думаю, что и ты мог бы быть мне полезен. Пойдем, хватит любоваться.

— Если ты отпустишь ее, — проговорил Климов, когда он, сопровождаемый сзади страшным Ингиным визитером, шел на кухню, — я все сделаю. Если нет…

— Поверь мне, Саша, — произнес «сантехник», когда они уже вернулись на кухню, совершенно спокойным и уверенным тоном, впервые называя Климова по имени. — Ты, кстати, можешь называть меня Иваном Ивановичем… Так вот, поверь, у меня есть средства заставить тебя или кого бы то ни было другого делать все, что мне нужно, без всяких условий, но… Скажем так, я хочу получить то, что мне надо… м-мм… малой кровью… Не перебивай, — остановил он Сашу, увидев, что тот хочет что-то сказать. — Подожди. Если ты сделаешь все, что я от тебя потребую, и станешь при этом вести себя хорошо, вы оба, — Иван Иванович указал дулом пистолета сначала на Климова, а потом на Ингу, — повторяю, оба останетесь целыми и невредимыми. Нужно же мне немногое — деньги, полмиллиона долларов, которые…

— Ты убил Лешку? — в лоб спросил Климов.

— И его, и многих других, — спокойно ответил «сантехник». — Но я просил не перебивать.

Однако Климов не послушался.

— Зачем ты убил его? — спросил он.

— Контракт, — просто пояснил Иван Иванович. — Это моя работа, я ее сделал.

— Кто?

— Ты, наверное, имеешь в виду заказчика? Это был Носков.

— Но он погиб раньше, зачем же было убивать Лешку? — с вызовом спросил Климов. — Зачем?

— Работа, — вновь повторил «сантехник» таким тоном, точно речь и вправду шла о том, чтобы починить кому-то кран. — А я всегда доделываю свою работу. Если бы я знал, что вы так дружны… Можешь считать, что я принес тебе свои извинения, а я никогда этого не делаю, как никогда не делаю ничего, о чем бы мне приходилось после жалеть… Теперь о