перебил его мысли. Он поднял взгляд на мужа. – Ты был прав.

- В чём?..

- Ты был прав, что нужно эмигрировать. Ты был прав, когда говорил об этом десять лет назад. Ты был прав.

Слава молчал, не зная, что ответить. Что-то такое Лев уже говорил по телефону неделю назад, но… какая теперь разница? Они всё равно оказались там, где оказались: по разные стороны океана, на разных концах планеты. И этому не поможешь сожалениями о чьей бы то ни было правоте.

- Но вернуться в Канаду я не готов.

Слава усмехнулся. Что и требовалось доказать.

- Но, если ты захочешь быть со мной, - продолжил Лев, - я готов найти компромисс. По-настоящему, а не как раньше.

- И… какой это может быть компромисс?

Лев вздохнул:

- Я знаю, как ты хотел в Канаду. Я помню, как ты говорил о ней еще тогда… В наш первый год. Просто… это очень сложно для меня. Но есть ведь и другие варианты…

Слава напрягся от внезапной догадки.

- Лев, - очень серьезно произнёс он. – Ты что, пытаешься уговорить меня на другую страну?

- Ну… да.

Слава выдохнул с облегчением – как гора с плеч.

- Если это не Монголия, я согласен!

- Я имел в виду какую-нибудь страну в Европе. Там проще подтвердить диплом и…

- Да! – перебил Слава. – Я согласен на любую страну в Европе!.. Нет, стой, в Албанию я не хочу, но…

Лев засмеялся:

- Я тоже туда не хочу. Мы можем вместе посмотреть варианты, когда ты… приедешь.

Вместе!

Славе вспомнилось, каким одиноким он чувствовал себя, пока готовился к эмиграции: скролил юридические сайты, собирая пакеты документов, и, всякий раз, как наталкивался на затруднения, слышал от Льва: «Разбирайся в этом сам. Это же нужно тебе». Он просматривал города, районы и улицы на гугл-карте, спрашивал мужа: «Как тебе здесь?», а тот отвечал: «Мне всё равно».

Неужели теперь всё будет иначе?

Они оба замялись, вспомнив, что вообще-то решили не быть вместе. А теперь, получается, надо было перерешивать обратно…

Лев первым задал этот вопрос:

- Значит, ты согласен? Попробовать ещё раз.

Слава не сразу, но кивнул:

- Согласен.

Лев улыбнулся – было видно, как он пытался справиться с этой улыбкой, сделать её не такой довольной и явной, но у него ничего не получалось.

- Ты тоже хочешь уехать? – осторожно уточнил Слава.

- Я хочу, чтобы моя семья была в безопасности, - сразу же ответил Лев. – Особенно мой муж.

В том, как он сказал «мой муж», было что-то настолько игриво-флиртующее, что Слава снова посмотрел на сосок, наполовину скрытый одеялом. Он вдруг подумал, что они ни одного дня не просуществовали в своём новом статусе, как пара. Они даже никогда не занимались сексом в браке. Более того: заключив брак, они занимались сексом с другими людьми – какой абсурд.

- Ты можешь убрать с себя одеяло? – попросил Слава.

- Зачем?

- Оно мешает мне любоваться.

Лев помедлил, но выполнил просьбу, снова обнажая тело. На бледных щеках появился румянец, заметив который, Слава умилился:

- Ты что, стесняешься?

- Да нет, просто…

- Хочешь, я тоже разденусь?

- Зачем? – спросил Лев, будто испугался.

- Займемся сексом, - просто ответил Слава.

Лев испугался ещё больше:

- Я так не умею.

- Как раз научимся.

Лев молчал, не сводя взгляда со Славы. Тот напомнил:

- Ты можешь отказаться.

Но супруг покачал головой:

- Раздевайся.

Почти 15 лет. Лев [57]

Десять часов двадцать две минуты сорок четыре секунды – ровно столько длился их звонок по Скайпу: от сибирской ночи до ночи в Ванкувере.

Отключив вызов, Лев откинулся на подушки, огляделся по сторонам, задержав взгляд на смятых салфетках и смазке, посмотрел на своё обнаженное отражение в дверце шкафа, и подумал: «Какое доброе утро…»

А потом: «Нужно всё привести в порядок».

Этим он и занялся: сначала привёл в порядок себя – принял душ, умылся, сбрил щетину, рассмотрел в зеркале припухшие синяки под глазами (всерьёз задумался о патчах), оглядел тело, за месяцы запоя похудевшее и потерявшее форму (всерьёз задумался о тренажерном зале), и только потом, натянув футболку и штаны, взялся за всё остальное.

Застелил постель, разложил одежду по полочкам, перегладил рубашки, натёр кухню до блеска, помыл собаку, еще раз помыл себя (после того, как собака активно сопротивлялась мытью), нашёл настенный календарь, подаренный коллегами к Новому году, повесил его над письменным столом и стал зачеркивать дни. Пятое января – позади. Осталось двадцать шесть дней.

Он не видел Славу вот уже пять месяцев, но после неожиданно случившейся близости эти двадцать шесть дней растянулись для него в вечность. Он утешал себя: «Ты ждал гораздо дольше».

Вечером он сходил в тренажерный зал (планировал начать бегать, но минус тридцать на столбике термометра сбили настрой). Там, шагая по беговой дорожке, он то и дело поглядывал на телефон: не хотел пропустить момент, когда проснется Слава, чтобы пожелать ему доброго утра. Еще никогда их отношения не переходили в интернет-пространство, если почитать переписки последних лет, они ограничивались вопросами: «Тебе что-нибудь купить?» или злобными сообщениями от Славы: «Опять вызывают в школу пздц» (матерящиеся эмоджи в придачу). Теперь Льву приходилось учиться быть нежным через буквы, и, на удивление, это давалось проще, чем быть нежным вживую: желая доброе утро, он с легкостью ставил запятую и дописывал «родной». Всё, что застревало в горле, легко ложилось на текст.

«Причём всегда», - мрачно подумал он, вспоминая свои потуги в стихосложении.

Той ночью они переписывались до двух часов: Слава спросил, как Лев думает, считаются ли они настоящими друзьями, и что вообще такое дружба. Лев сказал, что считает Славу своим самым близким другом, потому что никогда и никому не доверял столько, сколько доверяет ему. А Слава нарисовал на планшете целую схему, объясняющую, что такое дружба, по его мнению, и прислал ему, но пока Лев изучал, куда какие стрелочки ведут и что из чего следует, случайно заснул с телефоном в руке, не попрощавшись. Тень в ту ночь не приходила.

А на утро он обнаружил сообщение: Слава, не дождавшись никакой реакции на свою таблицу, написал: «Отлично, ты уснул от скуки, я этого и добивался! Доброй ночи»

Он снова начал день с заботы о себе: с душа, с пробежки вместе с собакой (минус пятнадцать – терпимо), с