очи мои, и уразумею чудеса от закона Твоего (Пс. 118, 18). Сей-то огнь обращает в бегство демонов, попаляет всякое повреждение, истребляет грех; он есть сила воскресения, действенность бессмертия, просвещение душ, состав разумных сил.

Будем молиться, чтобы огнь сей постиг нас, да не преткнемся, ходя всегда во свете; будем как светила, видимые в мире, содержа в себе Слово жизни, подобно струящемуся источнику. И все приступающие к этому огню восприемлют его! Мы же, не приращающие сокровищ, уступим им, – да вещают (теперь) они. Ибо слушающие с верой получают пользу, и сами пребывают обновленными.

Духовным (братиям) отныне устраиваются чертоги, уготовляются Духом Святым царские нерукотворные дома, разнообразные одежды, велелепные ризы. Потому, когда они отыдут ко Христу, с великой радостью приемлют их духи праведников и все Пренебесное Царство. Господь говорит: добре, рабе благий и верный, поскольку во всем ты был верен, то над многими тя поставлю: вниди в радость Господа Твоего (Мф. 25, 23).

Многие из братии, прияв благодать, с каждым днем согласно возрастают и преспевают, вмещая (в себя) великую меру. Другие же приемлют дар от Бога, но, хотя благодать пребывает с ними, они дают (себе) совращаться во грехи; остается ли еще с ними благодать, или вскоре отступает от них? На это ответствуем: бывает, что и в согрешившем по человеколюбию Божию благодать пребывает, пока он во плоти; но когда разлучена душа от тела, тогда благодать отступает и преходит в место свое, душа же бывает предана лукавым духам. Ибо в человеке два закона, а именно: закон греховный, влекущий в свою сторону, и закон благодати, влекущий к небесному.

Человек, в какой мере проходит искушение, в такой же мере утверждается, делается прочным в основании, становится незыблемым и непоколебимым камнем. И когда таковой ум, став при дверях (души), не обращает хребта своего пред врагом[151], но противостоит ему при исшествии из тела, тогда приемлют его добрые Ангелы в область Царства, и вступает он в жизнь вечную. Как в настоящем и видимом мире, когда царь дает слугам своим дары, они принимают, берегут их, а сверх того приобретают себе драгоценную утварь, так бывают прославлены те, которые во много крат приумножают сообщенные им дарования. Ибо действительно вкусившие той сладости и приятности, смотря на видимого царя, облаченного в порфиру, на его сан и сокровища, все сии видимые отличия почтут низкими, как скоро вступят в Царские и пренебесные жилища Христовы, где отверзутся пред ними небесные сокровища, где они наследуют иные богатства и иного достоинства, соделавшись сынами Света в небесном беспредельно вечном граде. И так сравнив земное с небесным, познают тогда разность того и другого и разделяющую их бездну. Одержимый горячкой, когда болезнь еще во всей силе, если ему подносят различные яства или сладость, или другую какую пищу, приходит в смущение и делается недовольным, потому что пресыщен своей болезнью, она служит ему вместо пищи; так и духовные люди, восторженные небесной любовью и Божественным огнем, – какие ни предложишь им видимые преимущества мира сего: царство ли, богатство ли, славу ли, – смущаются этим, и так же неприятно себя чувствуют, как человек, проходящий местами, исполненными великого зловония от трупов. А таким же образом и те, которые исполнены сопротивной силы и преобладаются духом мира, когда возвещается им духовное слово о Свете, о Царстве, о другом веке, о мудрости и силе Божией и о богатстве, – чувствуют как бы неудовольствие и скуку, будучи не в состоянии вместить в себя словеса Божии. Поистине, те мудры, те мужественны, те воинственны, те богаты, которые ум свой возносят горе, восстают с гневом на сластолюбие и похоти, какие чувствуют в себе, противодействуют закону греховному, пребывают же послушными закону Божию и услаждаются им. Что значит вития или философ? – Восстает в нем похоть, и он прелюбодействует! Раздражительность, – и он бьет! Любостяжательность, – и он грабит! Ум его увлекается духами злобы. А где же мудрость, которая, как думает он, приобретена им? Есть два царства: Царство света и царство тьмы. Два вождя назирают у Царя. С кем войдешь в дружбу или заключишь договор, тому и будешь сообщником, ибо написано: любящым Бога вся поспешествуют во благое (Рим. 8, 28). Кого полюбишь, тому и обязан ты долгом[152]. Если к кому имеешь влечение и оказываешь ему послушание, то делаешься его достоянием, и сыном, и другом. Если любишь духов злобы и лукавства и услаждаешься ими, – вскоре сделаются они содейственниками твоими и прилепятся к тебе, ибо враг – самый неотступный товарищ людям в грехе, и он равно рад всякому. Если же любишь благое и услаждаешься им, то и оно также содействует и помогает тебе. Но его человек приобретает только великой любовью и сильным стремлением, ибо оно есть Царство, не имеющее конца. Потому-то что многоценно, то редко; в чем с трудом приобретается успех, то славно и вечно.

Но поскольку всякому желательно, не трудясь, достигнуть блага и овладеть им, то пусть знают, что на пути к благу предлежат великое поприще и борьба, что из многих достигали его немногие. Поэтому только победившие выходили в сретение Царю мирному и кроткому, охотно благодеющему человекам. Таковые отныне будут наследовать землю обетования и войдут в пристань упокоения и во град святый[153], и в покой праведников. Как есть это видимое небо, называемое твердью, так превыше его есть другое светозарное небо, где полки Ангелов. Но оно невидимо телесным очам, оно есть нерукотворенная скиния, в которой совершают службу святые Ангелы. Все то божественно, неизреченно и светоносно, потому что духовно и самостоятельно, принадлежит не сему веку, но иному миру, где нет ни ночи, ни браней, ни геенны, ни лукавых духов. Поскольку же не всякому, кто бы ни был, позволяется внутренним оком видеть небесное, то для этого, подобно некоей завесе, поставлена твердь, чтобы и им[154] можно было не просто всех созерцать, но только тех, которые чисты сердцем и ум их освящен, то есть лишь одних сограждан и сотаинников святым. А когда завеса будет отнята, тогда открыто будет праведным, что ожидает