В один из вечеров, буквально на следующий день после снятия домашнего ареста, Бориса отвлек старый слуга Филоний:

— Господин, тебя спрашивает какой-то молодой человек. Назвался купцом Максимом из Кафарии. И по виду — небогатый купец или приказчик…

— Передай ему, что я занят. Пусть приходит завтра с утра, — бывший Следящий не хотел отрываться от только-только пришедшей мысли, грозящей украсить сюжет «Приключений». Имя Максим — ни о чем ему не говорило.

— Хорошо, передам, — Филоний шаркающей походкой направился к выходу из кабинета и вдруг на его лице проступила досада, — прошу прощения, господин Борис, но он тоже просил передать тебе какое-то простое имя или прозвище… Чик, господин! Совсем меня память подводит.

— Что? — поэт отвлекся от пергамента и повернулся к слуге, — повтори…

— Чик… вроде бы…

— Зови немедленно! — Борис нервно вскочил.

— Ага… — старый слуга удивился перемене решения. Обычно хозяин так не поступал, — я пошел?

— Как можно быстрее, Филоний, — подогнал его нетерпеливый литератор. Когда он находился в ипостаси Следящего, терпения хватало с избытком, а тут…

Борис принял гостя там же, в кабинете. Убрал в выдвижной ящик все записи и распорядился принести вина.

Увидев незнакомца, сделал заключение:

«Не купец, не приказчик, а скорее охранник. Движения четкие, на ладонях мозоли. Посмотрим, зачем ему легенда…», — он полностью взял себя в руки и выглядел безразлично-спокойным.

Поприветствовали друг друга, сели, пригубили вина и Максим, смущенно кашлянув, заговорил:

— Прошу прощения за поздний визит, но дело не терпит отлагательств.

Не совсем так — терпело. Полдекады прождал снятия ареста, мог бы подождать еще день-два. А как он обрадовался, когда по Месхитополю пролетел слух о снятии Бориса с должности Главного Следящего! А то и не знал, как подступиться.

Максим заторопился потому, что случайно натолкнулся на знакомого, знающего его как раба. С трудом удалось убедить кафарца в ошибке, но до конца в том уверен не был. Надо быстрее уходить из города. А планировал зайти завтра с утра, как принято у приличных людей.

— Дело в том, что я занимаюсь беглыми рабами. Неблагодарное это занятие, скажу я тебе, уважаемый Борис… — чувствуя спокойный взгляд умных глаз, которые видят тебя насквозь, Максим терялся. «Кажется, ухмыляется краешком губ… нет, это кажется… не верит ни единому слову…», — нарастала неуверенность, переходящая чуть ли не в панику и неожиданно для себя, бывший раб, в конце концов, заявил:

— Тебе передает привет Сергий. Помнишь такого философа-раба, уважаемый?

— Из школы уважаемого Саркита? Помню. Ему от меня ответный, — в голове Бориса всё сложилось. Склерозом он не страдал, дела помнил, а то, связанное с его героем — особенно. — Сумасбродный наставник. По-моему, школа многое потеряла. М-да. Так в чем, собственно, дело?

Ни грана удивления не мелькнуло на его лице. А ведь перед ним сидел первый человек из Леса: беглый раб, заимевший наглость явиться в Месхитополь, где их активно ищут и казна обещает награду за любые сведения.

Царь жестко боролся с непрекращающимся бегством, которое уже подорвало экономику многолюдного царства. Цены на любые товары неуклонно ползли вверх… а на «одушевленное имущество» падали. Их теперь клеймили, часто приковывали, но… невероятным образом побеги не прекращались. В обществе набирало ход «движение за освобождение», возглавляемое влиятельными археями, сообразившими, что лучше платить малую толику свободным, чем терять всё. Они первыми официально освободили собственных рабов. Половина, конечно, ушла в манящее пятно, зато половина осталась и выполняла ту же работу.

Жрецы и ордена объявили о появлении на благословенной Гее нового Бога, вобравшего в себя Силу пятен и благосклонно принятого богами — «старожилами». Его имя узнали из уст тех же самых рабов — Эледриас. Это их божество: «Защитник и Освободитель» (так он им представлялся во снах) и с его помощью бежали прикованные невольники — иного объяснения Следящие не находили.

Царь пока упорствовал. Слишком грандиозный шаг — отмена рабства, шаг, ломающий коренной уклад жизни целой страны с тысячелетней историей.

— Мне нужен Чик, — прямо сказал Максим, а в уме лихорадочно мелькали варианты бегства, если бывший Следящий надумает его сдать.

— Чик… Чик… это прозвище или номер?

— Ты должен его помнить, господин Борис, ты разыскивал его по какому-то громкому делу, — Следящий никогда не посвящал сторонних «консультантов» в причину розыска, поэтому Сергий не знал характера преступления, — тогда не видел, но может позже встречал? Невысокого роста. Сухощавый, мускулистый… нет, скорее жилистый. Лицом… типичный этруск, только кожа смуглее, но и не такая, как у нас с тобой…

— Ты же его знаешь, — перебил Борис, сразу поняв, что такое неуклюжее, но точное словесное описание можно рассказать, только встретив человека лично, — где-то разошлись? — спросил очень доверительно.

— Он ушел от Дигона в гладиаторы и больше я его не встречал… — «Какого дарка! — думал Максим во время ответа, — я на допрос попал?».

— Вот это да! — Следящий обрадовался очень искренне и придвинулся поближе к гостю, чем совсем запутал «лесного посланника», — А до этого купчишки он настрадался, — сказал, сочувствующе вздыхая, — м-да… не позавидуешь парню…

— Еще бы! — согласился с ним Максим, — в рабстве у лоосок ничего хорошего нет…

Ни один мускул не дрогнул на лице Бориса. Он, как и любой хорошо образованный человек, знал, что лоосское рабство необратимо. Однако поверил сразу:

«Рус, я знал, что ты по-настоящему божественных кровей. Так… выходит, что и «Ссора Богов» прошла с твоим участием? Невероятно! Да кто ты на самом деле? Только ли «пасынок Френома», как уверяешь сам с изрядной долей юмора? Я полагал, что разобрался в тебе, ан нет! Последняя глава еще не написана… хитрец», — думал он, еще больше влюбляясь в своего «персонажа».

— Да что ты, Максим! Успокойся, присядь. Я давно это знал. У жрецов и магов это, возможно, и перевернет мировоззрение, но я воспринял вполне нормально. Сергий просвещал меня, у него любопытная теория. А Гея как стояла, так и стоит, и не думает разваливаться.

— Так ты знаешь, где его можно найти? — лже-купец со стыдом спрятал кинжал в ножны. «Совсем я дерганым стал, — подумал он, — столько дней в напряжении и ту сволочь встретил… но как я мог сболтнуть такие сведения? Ох, если бы я попал к нему на настоящий допрос! Палача не надо…».

— Знаю, Максим, и скажу. Только ответь на один вопрос: вам-то он зачем нужен? — при этом выделил слово «вам».

— Точно не ведаю, но Сергий и сам Аригелий связывают с ним какие-то надежды. Считают, он нужен… Сильвалифирии! — это уже сознательно выдал, гордо подумав: «Пора уже Месхитии знать своего соседа!». Правда, не по адресу высказал. Всего лишь отставному Следящему.