…Ученого–экономиста, о котором далее пойдет речь, звали Арвид Харнак. Это был человек во многих отношениях выдающийся. Отец – профессор Высшей технической школы, дядя – известный богослов. К тридцати годам Арвид успел стать обладателем дипломов трех университетов и двух докторских степеней – по юриспруденции и философии (фактически – экономике). Как проявивший исключительные способности, он получил стипендию Фонда Рокфеллера (сегодня это называется «грант»), что позволило ему продолжить учебу в аспирантуре в Англии и США. В университете штата Висконсин он познакомился с Милдред Фиш и вскоре женился на ней. Она была из старинной американской семьи немецкого происхождения. Милдред и сама была способным молодым ученым – доктором филологии, профессионально занималась переводом на английский язык классиков немецкой литературы. К этому времени Харнак уже проявлял глубокий интерес к рабочему движению и разделял социалистические взгляды.

Вернувшись в Германию, Харнак получил несколько предложений занять весьма престижные посты. Еще в 1931 году он вступил в Общество изучения советской плановой экономики (немецкая аббревиатура – Арплан) и стал его секретарем. Несколько позже он стал членом Союза работников умственного труда, тесно связанного с коммунистами и находящегося под пристальным вниманием ИНО ОГПУ и лично Артузова.

Первым обратил внимание на Харнака советский консул в Кенигсберге, а затем сотрудник полпредства в Берлине Александр Гиршфельд, связанный с военной разведкой Красной армии. Он и сообщил о Харнаке как о перспективном агенте своему резиденту.

Летом 1932 года в составе делегации Арплана Харнак приезжал в СССР по приглашению Всесоюзного общества культурных связей с заграницей (ВОКС). За три недели делегация побывала в Москве, Ленинграде, Киеве, Одессе и на строительстве Днепрогэса. К этому времени Харнак уже нелегально состоял в Компартии Германии. Милдред полностью разделяла взгляды мужа.

В ВОКС (как впоследствии и в его преемнике ССОД) всегда работали несколько кадровых сотрудников разведки и контрразведки ОГПУ. Арвид Харнак привлек их симпатии и своими взглядами, и твердым характером. Эти наблюдения были доведены до сведения Артузова.

По возвращении Харнака в Германию его изучение было продолжено. 15 июля 1935 года Артур Артузов, работавший уже в военной разведке, дал указание: «Подготовку к вербовке Харнака считать целесообразной».

8 августа того же года Александр Гиршфельд после трехчасовой беседы с Харнаком задание Артузова выполнил. Харнаку был присвоен псевдоним Балтиец, однако в историю советской разведки и Второй мировой войны он вошел под своим вторым псевдонимом Корсиканец. Милдред стала его верной помощницей, ей дали псевдоним Японка.

Харнаку была передана установка: в целях конспирации и успешной борьбы с гитлеровским режимом ему следует пресечь все контакты с коммунистами и известными антифашистами. Более того, Харнаку, уже имевшему высокий ранг регирунгсрата (правительственного советника), затем обер–регирунгсрата и занимавшего высокий пост в министерстве экономики, рекомендовали вступить в НСДАП либо в какую–нибудь из ее дочерних организаций. Выполняя указание, Харнак вступил в национал–социалистический союз юристов, а вскоре стал руководителем его секции в своем министерстве.

Между тем, поразмыслив, Артузов пришел к выводу, что Харнака, человека сугубо штатского, работающего в общегерманском ведомстве, связанном со всей экономической жизнью страны, целесообразнее использовать по линии политической, а не военной разведки. Поэтому руководство Балтийцем было передано преемнику Артузова по ИНО Слуцкому (впрочем, ИНО теперь именовался 7–м отделом Главного управления государственной безопасности Наркомата внутренних дел СССР).

В том же 1935 году в Берлин в качестве резидента внешней разведки прибыл Борис Гордон (оперативный псевдоним Рудольф) и установил с Харнаком личную связь.

В 1937 году Харнак вступил в НСДАП. В министерстве он ведал отделом, занимавшимся торговыми и экономическими отношениями Германии с США («Америкареферат»), благодаря этому был вхож в посольство США. Харнак получил доступ к абсолютно секретным документам своего министерства и даже участвовал в составлении закрытых докладов министра руководству рейха. Его приняли в элитный «Геррен–клуб». Здесь собирались видные промышленники, банкиры, владельцы роскошных магазинов и ресторанов, ответственные чиновники министерств, генералы и старшие офицеры всех трех родов войск и прочие «большие шишки».

Милдред Харнак тоже нашла свою информационную «лагуну». Обладая двойным гражданством, она стала руководящей деятельницей Союза американских женщин. Активисткой союза была дочь посла США в Германии Вильяма Додда известная журналистка Марта Додд. Его высокопревосходительство амбассадор Додд, вероятно, утратил бы дар речи, если бы узнал, что его довольно взбалмошная дочь является… агентом советской внешней разведки, где проходит под псевдонимом Лиза.

Благодаря своим связям, а также знакомствам жены с супругами американских дипломатов Балтиец передавал в ре–зидентуру абсолютно секретные данные о валютном хозяйстве Германии, финансировании спецслужб рейха и военной промышленности, номенклатуре товаров, тайно ввозимых в страну, и пр.

Харнак стал основателем первой подпольной группы берлинских антифашистов, сотрудничавших с советской разведкой, которая теперь известна всему миру под названием «Красная капелла».

В группу Балтийца, в частности, входили высокопоставленный сотрудник технического отдела ОКБ (верховного главнокомандования вермахта) барон Вольцоген–Нойхаус (Грек), главный бухгалтер химического гиганта «ИГ Фар–бен» Ганс Рупп (Турок), промышленник, бывший царский офицер и писатель, обладающий огромными связями в ОКБ, Хайнц Тициенс (Албанец), племянник Харнака, офицер военно–морской разведки Вольфганг Хавеман (Итальянец), сотрудник проектно–конструкторского отдела гиганта тяжелого машиностроения АЕГ Карл Беренс (Лучистый) и многие другие немецкие патриоты.

Вторую группу возглавил друг Харнака, известный писатель и драматург Адам Кукхоф (оперативный псевдоним Старик). Позднее, через несколько лет, появилась третья группа, возглавляемая обер–лейтенантом люфтваффе Харро Шульце–Бойзеном (оперативный псевдоним Старшина).

Начавшаяся индустриализация страны, составление первого, а затем и второго пятилетнего плана, освоение новых, ранее в России не существовавших производств – радиотехники, авиационного моторостроения, современной электропромышленности и т. д. – значительно увеличили потребность страны в научной, технической и промышленной информации, а также в образцах новейших изделий для последующего тиражирования их на отечественных заводах. Получить их в нужном количестве легальным путем оказалось затруднительно, в ряде случаев – невозможно. Некоторые новинки или технологические описания нам не хотели продавать на Западе ни за какие деньги, особенно если они имели прямое или косвенное отношение к вооружениям.

Потому еще в 1929 году в ИНО было образовано вначале малочисленное отделение, занимавшееся научной, технической и промышленной разведкой. Естественно, потребовались сотрудники совсем особого рода – первоклассные специалисты в различных областях, имеющие высшее образование, с широким кругозором и обладающие, кроме того, специфическими навыками оперативной работы.