Кроме пары застывших на манер каменных изваяний секьюрити, – за время недолгого отсутствия Романцева охранников сменили, и у этих двух новеньких, вопреки договоренностям, имелись при себе табельные стволы – в помещении в данный момент присутствовали спецпредставитель ФБР Лайонс, один из помощников Кеннета, также одетый в штатский костюм, и неотличимый от других военных в своей экипировке «доктор».

Стоило старшему группы Совбеза свериться со своими наручными часами, как то же самое проделал и Лайонс.

– Мистер Куракин, мы отстаем от графика, – веско произнес фэбээровец. – Переговорщики, как вам известно, будут здесь ровно в шесть вечера… Было бы логично, если бы ваши появились в Мартовке хотя бы за час до начала мероприятия.

– Ждите, Лайонс, – сухо сказал Романцев, невольно вкладывая в эти слова особый подтекст. – Ждите…

Американцы, похоже, и вправду прослушивали их с Феликсом телефонные переговоры. Полчаса, взятые секретарем Совбеза на размышления, только что истекли. Но они одного не понимали, эти люди: в течение этого получаса, пока они ожидали благоприятных для себя вестей, для многих из них уже шел последний отсчет времени…

– Свяжитесь со своими, Куракин, – уже более настойчиво произнес Лайонс. – Узнайте, в чем причина задержки!

– Наберитесь терпения, Лайонс, – на этот раз в словах Романцева прозвучала скрытая издевка. – Вам следует расслабиться и ждать новостей…

Фэбээровец едва сдержался, чтобы не полыхнуть гневом. Определенно, что-то шло не так… Он вопросительно посмотрел на «доктора», как бы требуя от него разъяснений по поводу «неправильного» поведения русского, которого тот лично «обработал». На лице спеца отразилось недоумение: как так, не может такого быть, чтобы не сработало… «Доктор» сместился чуть ближе к своей недавней жертве. Он смотрел на глянцевую голову Романцева с таким видом, как будто это был «телеящик», выказывающий в самый неподходящий момент свой капризный норов… Романцеву даже показалось на мгновение, что спец сейчас подойдет к нему и постучит кулаком по бритой голове, или же примется крутить уши, или сделает еще какую-нибудь глупость, чтобы наладить нужные реакции у явно дефективного русского…

Но если он и собирался проделать нечто подобное, то опоздал с этим. Романцев заметил, как Лариса вдруг переменила позу, явно намереваясь подняться со стула, где она сидела все это время. Сергей расставил ноги чуть шире и развернулся лицом к застывшему у дверей, распахнутых в вестибюль, секьюрити. Романцев потянулся к стоящему на столе графину с водой… И тут же у него возникло ирреальное ощущение, как будто он находится внутри поврежденной «стингером» «вертушки», которая, потеряв управление, совершила головокружительный кульбит и грохнулась вместе со всем своим содержимым о немилосердно твердую, как бетонная поверхность, почву…

Романцев, действуя скорее автоматически, чем осознанно, все же сумел дотянуться до графина с водой. Сделав пару зыбких, как по густой болотной жиже, шагов, сблизился с «доктором», который, нелепо расставив руки, очумело крутил головой из стороны в сторону, силясь понять, что вокруг него происходит… Коротко простонав, хрястнул своего недавнего обидчика тяжелым графином прямо по темечку.

Он знал, что на случай штурма наряду со спецназом будут задействованы и передвижные установки «тэта-излучения». Это делается для того, чтобы минимизировать потери. Излучение психотронных генераторов действует на человека, и прежде всего на человеческий мозг, крайне деструктивно. Эти установки, которые можно маскировать под обычный грузовой транспорт, являясь оружием нового поколения, не убивают людей, если только не превышается допустимый предел мощности излучения, – но лишь на какое-то время парализуют деятельность мозга и всей высшей нервной системы, сводя вероятность осознанного сопротивления почти до нуля.

«Особую зону» в эти первые мгновения штурма узконаправленно обрабатывали сразу четыре «матрицы». Одна держала под «прицелом» штабной модуль с располагающимся там узлом связи, чьи возможности в плане передачи каких-либо ЦУ и распоряжений были еще раньше сильно ограничены ведомством АНБ, другая – здание «пульта». И еще две находились в резерве.

Те человеческие особи, что не прошли курс спецподготовки, вырубаются, теряют свои бойцовские качества уже в первые мгновения технотронной атаки. Но здесь, в «особой зоне», таких почти не было…

Ощущения, которые испытывал сейчас на себе Романцев, были из разряда препаршивых; его состояние примерно соответствовало тому, когда он, находясь в укрытии, куда его доставили Сергей и Артем, неожиданно угодил под излучение «матрицы». Хотелось закатиться под стол, скрючиться там в позе эмбриона и попытаться переждать эту напасть. Он ведь сделал свою работу, «прокачал» самого Аваддона и теперь вроде как имеет право заныкаться на время, уступив арену своим более приспособленным к такого рода акциям товарищам…

Но Романцеву такое и в голову не пришло.

Всем присутствующим здесь доставалось сейчас на полную катушку, не только его одного шатало из стороны в сторону и едва не выворачивало наизнанку… Исключение, во всяком случае внешне, составляли лишь Лариса и Сергей, которые передвигались так, как будто излучение «матриц» не оказывало на них вообще никакого воздействия.

Один их секьюрити заметно скис. Другой же, хотя и рванул ствол из поясной кобуры, решительно не знал, что ему делать с оружием – он попросту очумел, не врубаясь, что вокруг него происходит. Сергей, мгновенно сблизившись с ним, вначале ударил его локтем по горлу, затем выкрутил ствол из ослабевших пальцев. Через распахнутую дверь было видно, как на полу в вестибюле корчится американец, одетый в «комбу»; остальные же двое, хотя и напоминали сонных мух, все же не угомонились окончательно, а один из них даже полез открывать «витрину», где хранились мощные, похожие на помповые, ружья.

Сергей уж было взял его на мушку, – памятуя при том инструкцию Ураева, что «штатовцев мочить лишь в самом крайнем случае!» – но в этот момент открылась входная дверь, на пороге которой нарисовался командир собственной персоной. Феликс вскрыл входную дверь при помощи магнитной карты, которой он разжился у обезоруженного им же самолично коменданта. Оставив Антона снаружи наблюдать за соседним коттеджем и экипажем стоящей во дворе «матрицы», он сунул «карту» в прорезь считывающего устройства и таким образом проник внутрь здания, в одном из помещений которого должен был находиться директор ДЕА Роберт Кеннет собственной персоной.

Ураев и Сергей понимали друг друга без слов, поэтому им было достаточно лишь коротких мгновений, чтобы разобраться в ситуации: Ураев занялся теми, что шебуршились в вестибюле, а Сергей сразу переключил внимание на происходящее в «зале».

Романцев не сразу врубился, почему Лариса, словно дикая кошка, вцепилась в Лайонса. Тот пятился спиной к другой, запертой двери, одновременно пытаясь стряхнуть с себя эту гибкую и цепкую, как пантера, женщину. Он было даже подумал, что Лариса ошибочно приняла Лайонса за Аваддона, но потом сообразил, что та просто пытается отобрать у фэбээровца его личную магнитокарту – она явно хотела как можно быстрее проинспектировать остальные помещения, в одном из которых сейчас заныкался сам Кеннет.