— А сколько лет может прослужить такой аппарат.

— Не знаю, я об этом не задумывался.

— В таком случае нам не остается ничего другого как попытаться выявить агенты, способные спровоцировать инфаркт миокарда.

— Как насчет дигиталиса?

— Я сразу подумал о дигиталисе, но скрининг не дал никаких следов.

— Жаль, что больше не могу тебе ничем помочь, — сказал Крэг. — Самое скверное в этом судебном процессе то, что чувствуешь себя совершенно беспомощным.

— Ты можешь помочь, если попробуешь припомнить, к каким кардиотоксическим лекарствам имели доступ Пейшенс и Джордан.

— Благодаря стараниям моего партнера Этана Коэна в ее шкафчике образовалась целая аптека. Но все это уже изучалось.

— Да, я ознакомился с документами — сказал Джек, вставая с дивана. После недолгого расслабления ноги стали тяжелыми и двигались с трудом. — Мне надо ехать в лабораторию, чтобы узнать результаты. А ты отправляйся в постель. — С этими словами Джек направился к дверям.

— Ты собираешься работать всю ночь? — спросил Крэг.

— Похоже на то. После того, что мне пришлось пережить, я хотел бы надеяться на положительный результат, однако боюсь, что этого не случится.

— Мне остается лишь поблагодарить тебя за все, что ты сделал.

— Не стоит благодарности, — ответил Джек и добавил: — Во всем этом деле есть один положительный результат — я восстановил отношения с сестрой.

Крэг встал, чтобы проводить Джека.

— Может быть, ты хочешь взглянуть на аппарат? Он там же, в саквояже. После этого фиаско у меня было мало вызовов.

— Не надо, — покачал головой Джек. — Ты сказал все, о чем я хотел узнать.

— Мы увидимся с тобой утром в суде?

— Не думаю. У меня очень важное личное дело, и я улечу в Нью-Йорк первым рейсом. Поэтому позволь мне пожелать тебе удачи.

Они пожали друг другу руки. Если они за это время и не стали друзьями, то в любом случае научились понимать друг друга гораздо лучше.

Возвращение в Бостон в четыре утра было затеей несложной. Весь путь занял у него менее двадцати минут. Он оставил машину справа от здания, на зарезервированном для кого-то месте, решив, что она никому пока не помешает.

Охранник его сразу узнал и пропустил в здание. Поднимаясь по лестнице, Джек взглянул на часы. Менее чем через два часа он должен быть в самолете.

Войдя в библиотеку, Джек изумленно огляделся — здесь был полный беспорядок. Латаша выглядела так, словно ей утром предстояло держать экзамен по специальности перед синклитом ученых мужей. На столе были разложены увесистые тома, которые она сняла с полок. Все книги были открыты. Большая часть этой литературы была Джеку знакома — учебники для интернов, справочники по физиологии, токсикологии и фармакологии. Материалы дела были разбросаны на столе.

— Что здесь происходит? — со смехом поинтересовался Джек.

Латаша, вздрогнув от неожиданности, оторвала взгляд от какого-то учебника.

— А, добро пожаловать, путешественник!

Джек взглянул на обложки книг, которые были ему незнакомы. Прочитав названия, он положил их на место и сел напротив девушки.

— Что случилось с вашим плечом? — спросила она.

Джек продолжал держать на ушибленном месте пакет со льдом. Правда, теперь это уже был не лед, а вода. Он рассказал Латаше о случившемся, и та посочувствовала ему и обругала Крэга.

— Здесь нет его вины, — стал защищать Крэга Джек. — С моей стороны было глупостью тайком проникать в дом. После того, что бандиты сделали с его детьми, и после их угроз вернуться, если аутопсия будет проведена, этого делать явно не следовало. А я ведь только что закончил вскрытие. О чем, спрашивается, я думал?

— Но вы его гость. И прежде чем размахивать битой, ему следовало сначала узнать, кому он собирается проломить череп.

— Я уже не был его гостем. Но оставим эту тему. Слава Богу, я отделался ушибом. По крайней мере я считаю, что это ушиб. Возможно, придется сделать рентгенограмму ключицы.

— Но есть и положительная сторона визита, — сказала Латаша. — Вы убедились, что супруг вашей сестры находится в полном здравии. Разве не так?

Джек не смог сдержать улыбки.

— А как анализатор биомаркеров? — продолжила Латаша. — Вам удалось что-нибудь выяснить?

— Ничего такого, что позволяло бы думать об ошибке.

— Что ж, мы должны радоваться этому, — сказала она, оглядывая разложенные на столе книги.

— Похоже, вы зря времени не теряли.

— После стакана диетической колы у меня открылось второе дыхание, и я проштудировала учебники по токсикологии. Я не обращалась к этой материи со студенческих экзаменов.

— Алан вам звонил?

— Несколько раз. Но это хорошо. Чем чаще я слышу его голос, тем острее вспоминаю прошлое и прихожу в ярость.

— Он что-нибудь обнаружил?

— Нет. Абсолютно ничего. Видимо, он пытается произвести на меня впечатление. Но он проделал серьезную работу. Я знала, что он парень толковый. У него всегда были превосходные оценки по химии, математике и физике, но я понятия не имела, что он получил докторскую степень. А ведь для этого нужны хорошие мозги, а не просто упорство.

— Он сказал, что ему удалось исключить?

— Алан уже исключил большую часть обычных, не подвергавшихся скринингу кардиотоксичных агентов. Химикаты для бальзамирования осложняют работу с образцами ткани сердца и печени, поэтому Алан сосредоточился на жидкостях, где загрязнение меньше.

— А к чему все эти учебники?

— Я захотела выяснить, какие кардиотоксичные агенты могут вызвать инфаркт или просто причинить ущерб сердечной мышце. Будут ли симптомы инфаркта при отсутствии патологии сосудов сердца. То есть то, что мы обнаружили при аутопсии. Когда вы ушли, я взяла на себя смелость просмотреть несколько слайдов. Капилляры выглядят совершенно нормальными. Я оставила слайды под микроскопом в своем кабинете, на тот случай если вы захотите взглянуть.

— Верю вам на слово, — ответил Джек. — Думаю, мы не увидим ничего нового по сравнению с тем, что увидели при вскрытии средних сосудов.

— Потом я перешла от кардиотоксичных агентов к невротоксичным. Должна признаться, что это увлекательнейшее занятие, особенно в тех частях, которые связаны с биологическим терроризмом.

— Вы прочитали предварительные показания? — спросил Джек, поворачивая разговор на нужные рельсы.

— Послушайте, ваше отсутствие было не таким уж и продолжительным. Думаю, что я сделала достаточно. Дайте передохнуть!

— У нас мало времени, и мы не имеем права разбрасываться.

— Я не разбрасываюсь, сэр, — фыркнула Латаша. — Я не уезжаю в город, чтобы узнать то, что мне уже известно, и не получаю тумаки.