Следовательно, в таком случае нужно не говорить о понятии и сущности власти, а, следуя за Фуко и другими исследователями, рассуждать о дискурсе власти. Это означает, что понимание того, что есть власть, формируется в результате как определенного способа ее реализации в обществе, ее осмысления, так и способа рассказа о власти и обсуждения проблем власти. Это может быть связано с тем, что власть является одним из элементов, конституирующих общество, в котором человек формируется, живет и размышляет о власти. Несмотря на то, что общий схематизм[128]осуществления власти присущ человеческому обществу изначально, конкретные его реализации и предметизации в разные исторические эпохи оказываются разными. Иными словами, в различные эпохи и в различных обществах власть может выглядеть совершенно по-разному.

Поэтому для того, чтобы зафиксировать современное понимание власти, нужно сделать несколько шагов (именно они определяют построение данной книги).

Во-первых, нужно выделить сам схематизм, в котором власть реализуется и осуществляется. Во-вторых — выделить основные стереотипы, присутствующие в обществе по поводу власти, «нормальные способы» осуществления власти и говорения о ней. Далее — зафиксировать современные проблемы, вытекающие из этих стереотипов и «нормальных способов». И только вслед за этим провести проблематизацию стереотипов и создать новое понимание власти, к которому необходимо стремиться для того, чтобы эти проблемы были сняты и чтобы были сформированы новые возможности, связанные с этим пониманием и с соответствующим типом порядка.

В противном же случае, если мы пойдем по пути определения, что такое власть, то получим десятки и сотни определений, каждое из которых будет охватывать различные частные стороны власти и отношений власти. Например, было бы неверным пытаться определить власть как определенный тип отношений в обществе, как характеристику личности определенных людей, как совокупность институтов и пр.[129]При этом каждая из таких попыток дать определение власти будет казаться правильной, но все они вместе будут порождать парадоксы и споры.

Альтренативная этому стратегия могла состоять бы в том, что мы попробуем структурировать дискурс о власти, составив список понятий, которые смысловым и содержательным образом связаны с понятием власти. Список понятий, коннотирующих с понятием власти, взаимно определяющих друг друга, см. ниже в приложении.

НО ОДНОГО ЭТОГО, как уже говорилось, будет недостаточно. Необходимо выделить схематизм, в котором власть осуществляется. Основной схематизм власти состоит в следующем.

Первое. Власть в обществе удерживает общий порядок, в котором осуществляется и продолжается человеческая жизнь[130]. Здесь имеется в виду жизнь человеческого рода в целом, а не индивидуальная жизнь. Человеческая жизнь, в отличие от жизни в других формах, не имеет своих естественных механизмов продолжения, встроенных в биологический материал (как у животных)[131]. В частности, человек почти свободен от разного рода механизмов торможения, которые есть у животных: человек может истреблять себе подобных в больших количествах, даже если это не связано с его выживанием, может убить себя и пр. Поэтому для продолжения (постоянного воспроизводства) общественной жизни необходим некоторый схематизм (то есть способ организации собственной жизни и взаимодействия с другими людьми плюс способ осознания этой организации), который позволяет людям действовать одинаково, сохраняя и воспроизводя выработанный ими способ продолжения общественной жизни.

Одним из таких схематизмов и является схематизм власти; он заключается в том, что вводится некоторое общее и единое для всех пространство. Это пространство обладает следующими особенностями: во-первых, люди в нем могут ориентироваться независимо от конкретной ситуации или принадлежности к той или иной группе; во-вторых, в нем должны фиксироваться вещи, которые будут происходить постоянно, воспроизводиться сами по себе и за счет которых воссоздается общий порядок жизни; в-третьих, за счет этого схематизма люди должны получать возможность ориентироваться и вырабатывать способы своих действий вне прямого взаимодействия с другими людьми (то есть не потому, что кто-то так сказал или научил) — иными словами, власть задает общечеловеческий порядок жизни.

В этом власть противопоставлена другим схематизмам, которые обусловливают превосходство человека по отношению к другим формам жизни. В частности, схематизм власти противостоит схематизму социальной кооперации, в котором люди взаимодействуют между собой, ориентируясь на прямой контакт и конкретные человеческие образования (группы, общества и т. д.). Власть также противостоит схематизму культуры[132], который фиксирует систему образцов, не подверженных изменениям. Таким образом, все три схематизма дополняют друг друга.

Второе. Для того чтобы схематизм власти осуществлялся, необходимо зафиксировать в сознании людей, в обществе, в культуре некоторые запредельные идеи и вещи, которые недоступны никому из ныне существующих людей и которые были бы признаны всеми как вещи всеобщие и недоступные. В данной книге мы будем их называть трансценденциями власти. Подробно они описаны в соответствующей главе[133], здесь же коротко отметим, что это суть общие идеи и основания, на которых строится жизнь и с которыми согласны все — в силу того, что никто не может представить, что эти идеи и основания можно преодолеть.

В качестве примера такого рода трансценденции можно привести идею того, что люди от рождения различны (а не равны, как принято считать сейчас). Она была распространена вплоть до времен энциклопедистов (XVIII век). В соответствии с ней представлялось, что люди различны по своему рождению: есть благородные, а есть простолюдины, они различны в силу своего физического устройства (в частности, говорили, что у аристократов «голубая кровь» и т. д.). На этой трансценденции строилась сословная власть. В те времена представить себе, что принц с нищим могут поменяться местами, можно было только в сказке. Но даже такая сказка основана на том, что принц чем-то в принципе отличается от иных людей, и это нельзя преодолеть.

Получается, что трансценденции — это такие идеи, которые относятся к вещам непреодолимым, к «природе».