камень возрождения позволял возродить двести человек в сутки.

— Двести... — шепотом выдохнул Матвей.

Это было так мало.

И это был приговор.

Хватит одной фракции, которая заявится в полном составе сюда, и, пусть даже полностью ляжет здесь, это ничего не изменит. Вернутся на следующий день и, если не получится добить, вернутся на третий. Этого они уже не переживут.

Получается, у них в лучшем случае осталось три-четыре дня, если фракции будут медлить.

Была бы надежда, останься Драк на их стороне. Но парень исчез. Его пытались остановить. Свои же и пытались. Он убивал всех по пути, так что счётчик смертей на сегодня был исчерпан. Ушёл он в глубь территорий, и было совершенно непонятно, чего теперь от него ждать.

Матвей тупо не понимал, что делать. Бежать за ним и переманивать на свою сторону обратно? Но почему он предал? Его как-то обработали? Может, и обработали, но очевидцы подтвердили, что мини-алтарю они обязаны именно парню. Так что, может, и есть шанс договориться.

Только вот Матвей не может гарантировать, что никто не нападет на него. Получить силу Дракона... Черт возьми, это было заманчиво.

Хуже того, это было необходимо. Отдать такую силу тому же Дмитрию или забрать самому, и тогда шансы выжить будут в десятки раз выше.

Жаль, но Матвей хорошо понимал — Драка они не найдут. Он все игры учился скрываться, маневрировать и убегать. А уж с его силой, даже если найти, убить не факт, что получится.

Придя к этому выводу, Матвей достал добытый осколок и поднес к точке возрождения. Камни совместились. После короткой вспышки поменялось и описание. Теперь возрождать можно было четыре сотни.

— Это уже хоть что-то, — пробормотал мужчина себе под нос.

***

Остановился я, только когда добрался до ручья. Упал на колени, ударился о камни, но не обратил на это внимания. Зачерпнув ладонями холодной воды, брызнул себе на лицо.

А потом ещё и ещё.

Это всё казалось неправдой.

Кошмаром.

Сном на яву.

В моей голове не помещалось осознание, как от ощущения победителя, уверовавшего, что теперь сможет раскатать любую фракцию, я превратился в изгоя?

Как бог мог так поступить?!

Почему он это допустил?!

Я задавался вопросами и не находил ответа.

Это было нелогично, настолько ослабить собственную фракцию, после всех выданных бонусов и подыгрываний. Буквально обречь себя на поражение.

Когда сзади раздался скрип ветки, а за ним последовавший щелчок, я дернулся в сторону.

Это и спасло мне жизнь.

Металлический болт, пущенный из арбалета, чиркнул мне по щеке, раздробил скулу и полетел дальше.

Вспышка боли была сильная, но это не помешало мне ударить наотмашь веером, применяя взгляд дракона.

Это был всего лишь один человек.

Который умер со взглядом, полным ненависти. Я кое-как смог разглядеть его. В глазах двоилось от боли.

На меня напал Кирилл.

Про которого я сто раз успел забыть. Успел подняться по уровням, значит. Как-то подошёл ко мне, а я и не заметил.

Нужно двигаться. Бежать.

Нельзя оставаться на месте.

***

Любой, кто убьет меня, получит мою силу.

Так гласила надпись.

Любой.

Это значит, что и другие фракции присоединятся к охоте за мной.

Нужно было что-то придумать.

***

Стоя на скале, я помахал тому пареньку рукой. Он первый, кто выследил меня. Ночью добрался. Я метров на десять успел забраться.

— Тяжелый день выдался? — крикнул он.

— Ты не представляешь насколько.

— Еретиком пока никого не назначали. Что ты сделал? Помочился на алтарь?

— Хуже. Я его разрушил.

— В смысле?! Свой, что ли?! — не поверил он.

— Шакарка. Ты был прав. Она подчиняет разум через поцелуи.

Это был странный разговор.

Парень пришёл, чтобы меня убить. Это сделает его сильнейшим. Никто уже догнать не сможет.

Но вместо этого он задает вопросы. Позиция у меня не самая удобная. Я стою на узком карнизе, укрыться негде. Если у него есть мощная дальнобойная атака...

До этого он такого не демонстрировал.

Сразу его убивать тоже смысла не была.

К своему стыду я даже допускал, что, если сдохнуть, всё это безумие закончится.

Отдохнуть смогу.

— Гадство, — ругнул он. — Получается, пока на нашем Генерале скакала, она могла на внушать ему, что угодно.

— Ещё у ней уровень высокий. Возможно, выше, чем у всех остальных. В смысле, вообще всех.

— Ох ё... — дошло до него. — Это получается, они и наш алтарь в любой момент грохнуть могут?

— Мне почем знать? — пожал я плечами. — Драться будем?

— Заманчиво. Но ты это... Можешь меня прикончить? Надо бы вернуться.

— Почему не нападешь?

— Потому что я мечник, идиот! Как я до тебя доберусь?!

— Кто тебя знает.

— Я себя знаю. Давай бей уже. Не хочу себе харакири делать. Это больно, знаешь ли.

— Один вопрос.

— Какой?

— Какие ты сообщения получил?

— Ты про три разрушенных алтаря и еретика? — я не видел лица, было уже темно, но в голосе звучала насмешка. — Не говорилось, какие именно алтари разрушены, и кто это сделал. Так что у ваших ещё есть шанс. А первые два чьи?

— Я разрушил второй алтарь шакарцев. Они теперь без благодати. Про последний ничего сказать не могу.

— Скоро голодать начнут... Это их точно подстегнет, — голос прозвучал тихо, я едва расслышал. — Убивай давай. Ну, или, хочешь, спускайся, я тебя убью, а потом прикончу всех шакарцев за такие подставы.

— Они из твоего трупа нежить подняли, — поделился я. — Будь готов и к такому.

— Мля... Вот же сука. Бей уже.

— Как хочешь...

Разрушение защиты, веер.

***

Забившись в дыру между скал, спрятавшись от дождя, я грыз паёк и пялился в пустоту.

Видно ничего не было. Ночь на дворе, ещё и дождь зарядил, вскоре после того, как странный парень отправился на перерождение.

Когда я уходил из храма, в смысле, на вылазку, прихватил с собой запасы. С голода не помру.

В ближайшее время.

А потом, видимо, всё же придётся сдохнуть.

Внезапно перед глазами появилось сообщение.

«Уничтожь чужой алтарь, и я подумаю над прощением».

На этот раз не было никакого подавляющего голоса. Просто сообщение, светлым цветом, с красноватым оттенком, на фоне темной пустоты передо мной.

Невольно из меня вырвался смешок.

Бог то ли шутит, то ли издевается.

Так, значит, да?! Хочешь, чтобы верная игрушка снова продолжила бегать, играя в твою игру?!

Зря он мне это предложил. Внутри что-то перемкнуло, ступор сошёл, и я начал анализировать. Как делал сотню раз за последние две недели, разбираясь со своими мозгами и тем, кто я такой.

Бог убил Еву, потому что та атаковала алтарь. Таковы правила, якобы.

Почему он тогда не убил меня? Ответа ровно два. Первый лежит в плоскости возможностей. Второй — в плоскости желаний. Бог либо не может напрямую убивать, только запрещать возрождаться. Либо хочет, чтобы я ему ещё послужил. Убьет кто-то из своих — отлично, главная сила вернется