Десять долгих минут они скользили над вершинами волн Южно-Китайского моря. Полет был не из легких — машину трясло, вспышки молнии освещали кабину, и они то и дело вздрагивали от оглушительных криков пассажирок, доносящихся сквозь запертую дверь кабины. Когда Халид соглашался с инструкциями Паши, то еще не знал о шторме.

— Свет в кабине и салоне, — скомандовал он второму пилоту, и Адар щелкнул двумя выключателями.

— Свет в салоне и кабине включен, — отрапортовал Джонни. — Навигационные огни? Крылья? Маяк и строб?

Халид посмотрел на часы. Если бы бин Вазир когда-нибудь об этом узнал, он скорее всего приказал бы его убить. По крайней мере уволил бы — это сто процентов. Но к тому времени как бин Вазир узнает, его уже и след простынет. Узда становится слишком тугой. Через двенадцать часов он сбросит с себя эту сбрую.

— Включай, — наконец дал добро Халид, отжав штурвал от себя. Он включит все эти проклятые огни и поднимет самолет хотя бы до пятисот футов. Лететь так низко над водой было самоубийством.

— О-о! — кричал Сунг. — О боже мой!

На высоте пятьсот футов им пришлось еще хуже. Летный журнал Халида полетел через всю кабину. Сунг знал, что они, по всей вероятности, пока не достигли предела обнаружения радаром, но он понятия не имел, что им придется проходить на этой высоте сквозь тайфун. Он выскользнул из лямок сиденья и, шатаясь, встал на ноги. Потом схватился за спинку кресла второго пилота и немного постоял. Он не мог этого больше выносить.

— Можно мне поговорить с вами? — произнес Сунг в ухо второму пилоту.

— Что? — спросил Адар, снимая наушники. Он тоже разделял раздражение и отвращение Халида к их пассажиру.

— Пожалуйста, мне нужно поговорить с вами. Это важно. Мы могли бы пойти в столовую бин Вазира, — сказал Сунг. Его улыбка напоминала мелкую трещину. — Выпьем чашечку чая. Или стаканчик виски.

— Разобрали давно твою чертову столовую и все повыкидывали, — заявил Адар, перекрикивая раскаты грома и рев двигателей. — И спален не осталось. Все, что раньше было на нижнем ярусе, все абсолютно — вышвырнули к чертовой матери и заполнили это пространство горючим. Там сейчас топливный бак.

— Ну, тогда как насчет гостиной?

— Господи. Да что стряслось, черт возьми?

— Помните, Паша сказал вам у ангара, что планы изменились в последнюю минуту? Мне нужно все объяснить. Я имею в виду, объяснить, что нужно еще сделать. Нам надо поговорить.

Капитан повернул голову в сторону Сунга:

— Если вы с Пашой задумали что-нибудь выкинуть с моей машиной, кроме этого героического перелета через Тихий океан, то тебе лучше рассказать об этом сразу.

— Мои планы никоим образом не затронут ни вас, ни ваш самолет, капитан, — ответил Сунг. — Ни в коем случае. Могу вам это гарантировать.

Капитан снова обратил свой пристальный взгляд на черное, залитое дождем лобовое стекло. Этот полет — его последнее официальное задание — не заладился с самого начала.

— Ну ладно, Джонни, — наконец решил Халид, даже не оглянувшись. — Пойди и узнай, что этот маленький педераст собирается делать. Пока будете там ходить, не забудь успокоить дам.

— Да, шкипер, слушаюсь, — ответил Джонни Адар, легонько ударив Халида кулаком по плечу. Он тихо усмехнулся. Там, в салоне, четыреста смертниц, отобранных в самых лучших террористических учебных лагерях, и вряд ли что-то может напугать их. Он расстегнул лямки и вылез из кресла. — Ну ладно, доктор, готов выслушать, в какую историю вы хотите нас втянуть.

— Джонни? — снова обратился Халид ко второму пилоту, хватая его за руку.

— Да?

— Если услышишь любые сигналы от нашей маленькой птички, пусть даже самые отдаленные и отрывочные, дай мне знать.

Эмират

Четыре тощие черные птицы высоко парили над белым полотном долины. Три из них летели в строгом порядке, напоминая боевое формирование.

Четвертая, под кодовым названием «Соколиный глаз», возглавляла группу и не следовала общему порядку. Эта непослушная птица то отставала от своей стаи, то входила в штопор и описывала дугу, то снова резко взмывала ввысь. Все датчики сразу же начинали зашкаливать.

Пилот этой четвертой птицы, восхищенно посмеиваясь, услышал шум в наушниках.

— Эй, хочу предложить тебе дело, «Соколиный глаз», — произнес Паттерсон своим тягучим голосом. — Но время ограничено.

— Давай, Текс.

— Если пролетишь на своей птичке килем вверх до самого места назначения и совершишь мягкую посадку, можешь забрать ее на целый месяц и играться в свое удовольствие.

— Ты что, шутишь?

— Думаю, нет.

— Договорились, — взволнованно согласился Хок. С размахом крыла шестьдесят футов «Соколиный глаз» был во всех смыслах самым совершенным в мире высотным планером. Алекс никогда не летал ни на чем, даже отдаленно напоминающем этот аппарат. Да и вообще немногие могли этим похвастаться.

Долговязый техасец, сидевший через два сиденья позади англичанина в кабине пилота, почувствовал озорную интонацию, с которой Хок произнес это слово — «договорились». Никогда в своей жизни ему не приходилось встречать парней, которые так сильно любили летать на самолетах. И ни разу — по крайней мере с выстрела на ступенях небольшой церкви в Англии Алекс Хок не казался ему таким счастливым.

— Хочешь порулить, Текс?

— Нет уж, дружище, ты и сам неплохо справляешься.

— Стараюсь.

— Ну ладно, спокойной ночи, — сказал большой мужчина, надвинув на глаза самую темную из трех пар защитных очков, прикрепленных к шлему. Текс вставил в зубы новую мятную зубочистку, оперся головой на подголовник и закрыл глаза, пытаясь немного расслабиться. Потом, когда начнется ад, будет некогда.

Вдали смутно вырисовывались покрытые льдом вершины-близнецы Синей горы. Она была огромна. Угловатая, изрезанная ущельями громада из гранита и иссиня-черного льда, над которой высилась остроконечная вершина. Пики горы были окутаны несколькими слоями облаков на высоте в 18 000 футов. Самый высокий из двух был всего на 9000 футов ниже Эвереста, другой был ниже своего собрата на тысячу футов.

Узкая заполненная снегом расселина в леднике, которая разделяла вершину пополам, и была местом назначения маленького отряда.

— Эй, Текс, ты проснулся?

— Похоже, что да.

— Вижу зону приземления, Текс, — сообщил Алекс.

— Хорошо, что добрались без приключений, — сказал Текс, откидываясь назад и закрывая глаза. Он обладал той редкой способностью беззаботно дремать, когда все вокруг теряли головы. Алекс Хок пытался предположить, с какими опасностями он столкнется при попытке посадить четырех «Черных вдов» на вершине горы высотой 18 000 футов. Пока он насчитал три.