Строго говоря, использование 6-й танковой армии СС в Силезии или Померании все равно не привело бы к перелому на Восточном фронте. Конечно, в этом случае советское наступление на берлинском направлении замедлилось бы. Однако оно и так было остановлено аж до 16 апреля, но отнюдь не из-за опасений, что к Берлину или в Померанию будет переброшена 6-я танковая армия СС. Да и добраться туда она смогла бы в полном составе, как свидетельствует Хауссер, только в начале марта, что для предотвращения советского наступления на Берлин, которое, по прикидкам штаба 1-го Белорусского фронта, должно было начаться уже 9–10 февраля, было бы слишком поздно. Причина же отмены этого наступления, уже разработанного в штабе Жукова, заключалась в том, что Сталин приказал до наступления на Берлин сосредоточить все усилия на овладении Померанией и Восточной Пруссией. Он опасался, что там, а также в Курляндии могут высадиться западные союзники, которым охотно сдадутся немецкие войска. И тем самым добыча ускользнет из рук.

Если бы 6-ю танковую армию СС отправили бы в Силезию или Померанию, как предлагал Гудериан, то советские войска в Венгрии начали бы наступление в середине марта, как и планировали, и овладели бы нефтепромыслами и НПЗ в Венгрии и Австрии, а также австрийской столицей не более чем за две недели. Именно так развивались события в конце марта — начале апреля, после краха немецкого контрнаступления в Венгрии. И это при том, что тогда 6-я танковая армия СС осталась на юге и продолжала сражаться на венгерской и австрийской территории. Без нее советские войска двигались бы еще быстрее. А в случае если бы армия Зеппа Дитриха действовала в Померании, она очень скоро, к концу марта, осталась бы без горючего.

С точки зрения Гитлера, в переброске 6-й армии СС в Венгрию была не только военно-экономическая, но и военно-стратегическая логика. Вплоть до середины апреля фюрер собирался обороняться не в Берлине, а в «Альпийской крепости», включающей Австрию и Баварию, а также прилегающие районы Италии и Чехии. Венгрия как раз прикрывала «Альпийскую крепость» с Востока. И не случайно именно на юге сосредотачивались наиболее преданные Гитлеру и боеспособные дивизии СС. Они должны были оборонять «Альпийскую крепость». Гитлер рассчитывал с помощью армии Зеппа Дитриха отбросить советские войска к Дунаю. Окружить и уничтожить войска 2-го и 3-го Украинских фронтов он не рассчитывал, принимая во внимание ограниченность собственных сил.

Учитывая эти соображения, можно сказать, что поражение 6-й танковой армии СС у Балатона стало одним из тех событий, которые предопределили крах идеи «Альпийской крепости».

По показаниям офицеров 6-й армии СС, попавших в советский плен, их армия должна была, выйдя к Дунаю, разрезать пополам 3-й Украинский фронт, а затем, повернув на север и на юг, уничтожить основные соединения этого фронта. После этого 6-я танковая армия СС и должна была по тылам передовых соединений 2-го Украинского фронта уйти в Чехословакию, чтобы в дальнейшем действовать на центральном участке.

Данные показания и их интерпретация разведорганами и штабом 3-го Украинского фронта вызывают большие сомнения. Ни в немецких документах, ни в воспоминаниях лиц, причастных к планированию операции, Гудериана и Дитриха, столь амбициозные задачи, как уничтожение основных сил 3-го Украинского фронта, не упоминаются. Так, Гудериан гораздо скромнее определяет цели наступления у Балатона. Он отмечает, что группа армий «Юг» «имела своей задачей: после подхода резервов с запада перейти в наступление по обеим сторонам озера Балатон с целью овладеть правым берегом Дуная, укрепить южный фланг Восточного фронта и прикрыть нефтеносные районы». Легко убедиться, что ни о каком уничтожении противостоящих советских сил Гудериан ничего не говорит. И он, и Гитлер прекрасно понимали, что для того, чтобы устроить советским войскам новые Канны в Венгрии, у немцев не хватит сил, особенно принимая во внимание катастрофическое для вермахта положение на других фронтах. А уж мысль о том, что 6-я танковая армия должна была по советским тылам своим ходом уйти в Чехословакию, вообще выглядит абсурдной. Такой марш, особенно в условиях весеннего бездорожья и неизбежных столкновений с советскими войсками, грозил 6-й танковой армии СС потерей почти всего парка бронетехники.

Наступление 6-й танковой армии СС у озера Балатон часто сравнивают с германским наступлением в Арденнах в декабре 1944 года. По количеству задействованных сил с немецкой стороны, в том числе танков, эти операции оказываются сопоставимы, однако цели у них были совершенно разного порядка. В ходе Арденнского наступления Гитлер рассчитывал захватить Антверпен, парализовать снабжение союзных войск и заставить их эвакуироваться с континента. Глубина Западного театра военных действий сравнительно с Восточным была мала, что позволяло лелеять столь амбициозные замыслы, хотя реальных шансов на их достижение не было. В Венгрии же наступление у Балатона преследовало лишь чисто тактическую цель — выход к Дунаю, что должно было улучшить условия обороны нефтеносных районов Венгрии и Австрии и предотвратить в ближайшее время советское наступление на этом участке фронта.

О том, куда перебрасывается с Запада 6-я танковая армия СС, поступали противоречивые данные. Так, 20 февраля 1945 года руководитель американской Военной миссии в Москве бригадный генерал Джон Р. Дин попросил начальника советского Генерального штаба (ГШ) генерала армии А. И. Антонова принять его по важному делу. Во время встречи Дж. Р. Дин передал данные американской разведки, из которых следовало, что немцы создают две группировки для контрнаступления против Красной Армии: одну в Померании для удара на Торн, вторую в районе Вены, Моравска Остравы для наступления в направлении на Лодзь. При этом в южную группировку предполагалось включение 6-й танковой армии СС. Подобные сведения неделей раньше А. И. Антонов получил и от начальника армейской секции английской Военной миссии в Москве полковника Бринкмана. Но, строго говоря, эти данные не могли повлиять на решение Сталина отказаться от немедленного наступления на Берлин, которое было принято еще в начале февраля.

Правда, 27 января начальник Главного разведывательного управления Красной Армии генерал-лейтенант И. И. Ильичев доложил: «Установлено, что 1, 2 и 12-я танковые дивизии СС, входящие в состав 6-й танковой армии СС, из Арденн перебрасывались в северном и северо-восточном направлении, но не исключено появление 6 ТАСС на советско-германском фронте». Первоисточником этих данных был генерал-лейтенант А. Ф. Васильев, глава советской Военной миссии в Великобритании, который в свою очередь получил их в британском военном ведомстве. Необходимо подчеркнуть, что эти данные, сообщенные Ильичевым руководству Генштаба, носили слишком неопределенный характер, чтобы на их основе принимать какое-то окончательное решение.

31 января 1945 года Ильичев направил И. В. Сталину уже более определенное специальное сообщение:

«1.6 танковая армия СС в срочном порядке перебрасывается с Западно-Европейского на советско-германский фронт.

Погрузка частей армии в эшелоны должна была начаться в районе Дюссельдорф, Вуперталь и Кёльн 27 января и закончиться к 3–5 февраля 1945 г.

Выгрузка 6 ТА СС будет произведена, по-видимому, в Центральном секторе фронта, а не в Силезии. Такое предположение сделано на основании следующих данных:… — офицерам 12 танковой дивизии СС, входящей в состав 6 танковой армии СС, приказано явиться из отпусков в район Шнайдемюль;