капитального исследования «История упадка и разрушения Римской империи». В пушкинскую эпоху Гиббон – классический автор. Его читают: М. П. Погодин в 1831 г. просит П купить ему Гиббона (XIV, 171), в 1836 г. Вяземский просит у П мемуары Гиббона (XVI, 128). В Чите кружок ссыльных декабристов перевел «Историю упадка…» (см.: Беляев А. П. Воспоминания декабриста о пережитом и перечувствованном. СПб., 1882. С. 229). Однако Гиббон воспринимался как историк уже прошедшего века. М. С. Лунин считал, что «одна страница Тацита лучше знакомит нас с римлянами, чем вся история Роллена или мечтания Гиббона» (Лунин М. С. Письма из Сибири. М., 1988. С. 96). В «Истории села Горюхина» Белкин не без иронии уподоблен Гиббону: «Ныне, как некоторый мне подобный историк, коего имени я не запомню (вариант: “некоторый англичанин”), оконча свой трудный подвиг, кладу перо и с грустию иду в мой сад…» (VIII, 133, 705). Руссо – см. с. 195. Манзони Алессандро (1785–1873) – итальянский поэт и романист, романтик. П высоко ценил роман Манзони «Обрученные», который читал по-французски. Однако некоторые публицистические произведения Манзони он читал в подлиннике. Книги Манзони имелись в библиотеке П (см.: Рукою Пушкина. С. 555–556). Гердер Иоганн Готфрид (1744–1803) – немецкий философ, фольклорист, автор трактатов «Идеи о философии истории человечества», «Критические леса, или Размышления, касающиеся науки о прекрасном» и др. Онегин, видимо, читал Гердера во французских переводах. Шамфор Себастьен-Рок-Никола (1741–1794) – французский писатель, автор книги изречений «Максимы и мысли» и сб. «Характеры и анекдоты». П и Вяземский интересовались Шамфором и как бытописателем, и как мастером афоризма. Один из афоризмов Шамфора, возможно, откликнулся в ЕО (см. с. 283). Madame de Staël – см. с. 270. Биша Мари-Франсуа-Ксавье (1771–1802) – знаменитый французский физиолог, автор «Физиологических исследований о жизни и смерти». Тиссо – неясно, имеется ли в виду Тиссо Симон-Андрэ (1728–1797) – врач, автор популярных в XVIII в. медицинских трудов (были переведены на русский язык его кн.: Онанизм. Рассуждение о болезнях, происходящих от малакии. М., 1793; О здравии ученых людей. СПб., 1787; Наставление народу в рассуждении его здоровья. СПб., 1781) или малоизвестный литератор Тиссо Пьер Франсуа (1768–1854) – автор «Очерка войн революции вплоть до 1815 г.» и некоторых незначительных сочинений. Бель Пьер (вернее, Бейль; 1647–1706) – французский философ скептического направления, автор «Исторического и критического словаря». Словарь Беля П упомянул в «Путешествии из Москвы в Петербург» (XI, 228–229). Фонтенель – см. с. 409.

Стоит ознакомиться с этим разнородным материалом, чтобы понять, что найти единую объединяющую формулу для интереса к нему так же трудно, как и объяснить сближение Онегина с декабристами интересом к Тиссо или Биша, равно как и к насмешившему Кюхельбекера Фонтенелю.

9–11 – И альманахи, и журналы… Где нынче так меня бранят… – Восьмая глава писалась в обстановке резких нападок критики на П. Объединение таких различных, по существу взаимовраждебных критиков, как Булгарин, Греч, Надеждин, Полевой, в их едином осуждении поэзии П превратило критику 1829–1830 гг. в журнальную травлю поэта. Сигнал был подан Булгариным, резко отрицательно оценившим в «Сыне Отечества» «Полтаву». Еще суровее осудил поэму в «Вестнике Европы» Надеждин. Разбирая «Полтаву», «Графа Нулина» и ЕО, Надеждин обвинял П в «нигилизме» и «зубоскальстве», поверхностной оппозиционности и мелкотемье. Обвинения эти имели не только эстетический характер: в критике 1829–1830 гг. все отчетливее звучали ноты политической дискредитации П. После рецензии Булгарина на седьмую главу ЕО, где обвинение в антипатриотизме было высказано прямо, полемика приобрела исключительно острый характер. Под знаком борьбы «Литературной газеты» Дельвига, деятельным участником которой был П, с обвинениями в «литературном аристократизме» и с потоком открытых и тайных инсинуаций прошли для П зима и весна 1830 г. Все эти впечатления были очень живы, когда поэт работал над восьмой главой ЕО. См.: Гиппиус Вас. Пушкин в борьбе с Булгариным в 1830–1831 гг. // Временник, 6. С. 235–255.

XXXVI – Онегин как бы второй раз переживает свою жизнь: кабинетное затворничество повторяет затворничество в первой главе («от света вновь отрекся он» (XXXIV, 8), «ему припомнилась пора» (XXIV, 10), чтение повторяет время, когда он «отрядом книг уставил полку, / Читал, читал – а все без толку…» (1, XLIV, 5–6). XXXVI строфа дает повторное переживание третьей – пятой глав, погружение в мир народной поэзии, простоты и наивности, составлявших обаяние Татьяны в начале романа.

XXXVII – Идея повторного переживания жизни воплощается в этой строфе в образе фараона – азартной карточной игры. Воображение выступает как банкомет, который мечет перед Онегиным-понтером вместо карт сцены из прожитой жизни. В черновой рукописи банкометом оказывается Рок.

Итог игры горестен для Онегина:

Все ставки жизни проиграл (VI, 519).

Образ проигранной жизни глубоко волновал П. Сложное отношение П к проблеме игры анализируется в работе «“Пиковая дама” и тема карт и карточной игры в русской литературе начала XIX века» // Лотман Ю. М. Пушкин: Биография писателя; Статьи и заметки, 1960–1990; «Евгений Онегин»: Комментарий. – СПб.: Искусство-СПБ, 1995. – С. 786–814. Отождествление сцен из романа с рассыпанной по столу колодой карт, уничтожая момент временного развития, движения и упования на «хороший» конец, представляет предшествующее содержание ЕО в новом, безжалостном свете. Одновременно происходит и эмоционально-стилистическое переосмысление прежних сцен и эпизодов. Так, в четвертой главе встречалась литературно-пародийная картина:

Покоится в сердечной неге,

Как пьяный путник на ночлеге,

Или, нежней, как мотылек,

В весенний впившийся цветок (4, LI, 5–8).

В повторном просмотре образ трансформируется трагически:

…на талом снеге

Как будто спящий на ночлеге,

Недвижим юноша лежит,

И слышит голос: что ж? убит (8, XXXVII, 5–8),

XXXVIII, 5 – А точно: силой магнетизма… – «Качество животного тела, которое делает его способным к влиянию тел небесных и взаимному действию тех, которые его окружают, явное в сходстве с магнитом, убедило меня назвать его животным магнетизмом <…> Действие и сила магнетизма, характеризованные таким образом, могут быть сообщены другим телам одушевленным и неодушевленным» (определение Ф. Месмера. – Цит. по: Долгорукий А. Орган животного месмеризма… СПб., 1860. С. 15). Магнетизм сделался в 1820–1830-х гг. модным словом для обозначения нематериальных влияний. Ср. употребление этого слова Смирновой-Россет (ответ на вопрос, как женщина чувствует возникновение для нее опасности): «…я сидела с Перовским в карете <…> Вдруг я почувствовала опасность.

– Как узнают опасность?

– Воцарилось молчание и опасный магнетизм» (Смирнова-Россет. С. 193).

6 – Стихов российских механизма … – Стих противопоставлен строкам из первой главы:

Не мог он ямба от хорея,

Как мы