Грейс нахмурилась:

— Ты не ответил на мой вопрос, Фарр. Он встретился с ней глазами.

— Никогда ни в чем нельзя быть уверенным до конца, Грейс Беккет.

— А что ваши Философы? — обратилась Вани к Фарру. — Разве Ищущие не дают клятвы не вмешиваться напрямую?

Тревис фыркнул:

— В таком случае они уже два-три раза нарушили свою клятву.

Фарр, ко всеобщему удивлению, вдруг стал что-то насвистывать.

— На такой случай у нас есть освобождение, — пояснил он. Что-то здесь было не так.

— Тогда почему вы идете на неприятности, связанные с клятвой, если позволяете себе нарушить ее, когда вам это нужно?

Дейдра и Фарр обменялись красноречивыми взглядами, но ничего не ответили.

— Пойду приму душ. — Тревис встал. — Дело надо делать с горячим сердцем и чистыми руками, не так ли?

Он исчез в одной из комнат, а Дейдра и Фарр ушли в другую: Дейдра, чтобы позвонить, а Фарр — подготовить кое-какое снаряжение.

Фарр задержался у двери.

— Ничего, если ты побудешь здесь, Грейс? Та взглянула на Вани, которая стояла у окна.

— Все нормально.

Фарр коротко кивнул и вышел вслед за Дейдрой. Послышался шорох, и Вани уселась на диван рядом с Грейс. Грейс не заметила, как она пересекла комнату.

— Как это у тебя получается? — удивилась она. — То есть как ты передвигаешься?

Вани улыбнулась:

— Извини, Грейс Беккет. Я не хотела тебя пугать. Все еще забываю, что я не в Голгору. Там все знают, что можно перемещаться таким образом.

Грейс чуть придвинулась к таинственной женщине. От ее облика веяло опасностью, вне всякого сомнения. Цепкие и мускулистые руки, глубоко посаженые глаза и жесткие темные волосы придавали ей воинственность. И все-таки в чертах лица, в линии губ проступала мягкость, которую ничто не могло скрыть.

— Голгору? — переспросила Грейс. — Что это такое?

— Крепость высоко в горах. Там я прошла обучение и получила все это. — Она показала на татуировку рук и шеи, затем откинула волосы с левого уха, по краю которого было проколото множество отверстий. Грейс насчитала тринадцать золотых серег.

— Голгору, — продолжила Вани, — это особая школа, хотя о ее существовании известно немногим. Именно там т'голы учатся тихим искусствам. Те, кто выдерживает, конечно. Вместе со мной начинали обучение еще двадцать учеников. В конце только трое из нас стали т'голами.

Грейс была в недоумении:

— Но ведь т'голы убийцы, Вани? Люди, специально обученные убивать.

Вани даже глазом не моргнула:

— Да, некоторые называют нас убийцами. Но на нашем древнем языке «т'гол» означает «те, кто охраняет».

— Сколько тебе было лет, когда ты попала туда? — спросила Грейс. Ей нравилась Вани, она была благодарна ей. Не хотелось верить, что она — всего лишь обученный убийца. Или охранник? Хранитель?

Грейс хотела разобраться.

— Я пришла в Голгору, когда мне исполнилось двенадцать, — сказала Вани. — Поздно. Большинство попадает туда, когда им не больше десяти солнц. Но я из рода Крови, и учителя не могли отказать мне.

— Крови?

— Да. Королевской крови.

— Мрак Моринду, — выдохнула Грейс. — Ты происходишь от его правителей, так? Так ты принцесса!

Легкая улыбка Вани была прекрасна.

— Наверное, я была бы ею, если бы Моринду возник снова.

Грейс наконец догадалась.

И ты думаешь, я вместе с Тревисом сделаю это. Поэтому ты пришла сюда — найти нас. Ты думаешь, что мы поможем вам откопать город, о котором никогда не слышали, в мире, куда даже не можем попасть.

— Прости меня, Грейс Беккет, — сказала Вани. — Вижу, я расстроила тебя. — Она встала.

— Просто Грейс. Вани обернулась.

— Без Беккет. — Грейс подняла на нее глаза. — Зови меня просто Грейс.

В золотистых глазах женщины вспыхнул мягкий свет, она улыбнулась и снова села. Грейс молчала, потому что обнаружила, что потеряла нить разговора.

— Рыцарь, — начала Вани после минутного молчания. — Тот человек, Бельтан. Он и Тревис… как это, они очень близки?

Грейс сложила руки на коленях.

— Бельтан любит его, — сказала она просто.

— А Тревис отвечает на эту любовь?

Глаза Вани вдруг погасли. Что-то здесь было не так, но Грейс не знала, что именно.

— Почему ты сама не спросишь Тревиса? — поинтересовалась она.

Вани отвернулась. Грейс потянулась было к ней, но в этот момент дверь одной из спален открылась и вошел Тревис. На нем были все те же черные джинсы и трикотажная майка, но голова свежевыбрита, а глаза более ясные.

— Что происходит? — спросил он.

Вани промолчала, Грейс стала подыскивать слова, но ее спасло появление Фарра и Дейдры. В руках у Фарра было небольшое черно-золотистое устройство.

— Думаю, мы готовы, — заявил он. — Мне только нужно, чтобы Грейс сказала сюда несколько слов для полиции и «Дюратека».

Он протянул ей устройство вместе с желтым блокнотом.

— Надеюсь, ты не возражаешь, Грейс, но я взял на себя смелость написать текст твоей капитуляции.

Грейс пристально посмотрела на него. Если этот план удастся, Грейс, — если ты пройдешь сквозь Врата и вернешься на Зею, — ты никогда больше его не увидишь.

Той ночью, год тому назад, когда Фарр впервые помог ей спастись из денверского полицейского участка, ей о многом хотелось расспросить его. В хаосе, наступившем с прибытием Ищущих, у Грейс никогда не находилось спокойной минуты, чтобы поговорить с ним. Теперь, наверное, и не будет.

Фарр набрал в грудь воздуха, собираясь что-то сказать, но его опередила Вани:

— Нам кое-что понадобится для подготовки артефакта к использованию, — сказала она. — Мази, травы, свечи — ритуальные предметы. У меня нет времени собрать их.

Тревис почесал в затылке и улыбнулся Грейс. Та кивнула. Не требовалось Дара, чтобы прочесть его мысли.

— Я знаю подходящее место, — сказала она.

Дейдра смотрела в тонированное стекло лимузина, наблюдая за смутными тенями, мелькавшими мимо машины. Временами на фронтоны магазинов из красного кирпича накладывалось отражение ее лица. Она машинально крутила толстый серебряный браслет на руке и думала о Брикстоне.

То, что «Дюратек» виновен во множестве смертей в «Сдавайся, Дороти», не вызывало сомнений. Таинственный огонь — вполне стандартная процедура этой корпорации. Потом была «электрия». Правда, тогда Глинда могла получить наркотики почти повсюду, но не получила, как было известно Дейдре. Их дал Глинде «Дюратек» — чтобы подчинить себе.