против войск генерала Юденича в составе 7-й армии, на Западном фронте против войск Польши в составе 56-й стрелковой дивизии. В годы войны занимал должности: политрука роты и военкома батальона 161-го стрелкового полка (сентябрь 1919 г. – март 1920 г.), ответственного организатора коллектива РКП(б), помощника военкома 499-го стрелкового полка (март – сентябрь 1920 г.). С сентября 1920 г. – военный комиссар 499-го стрелкового полка.

«…Польский фронт… И опять заполыхали бои. Вначале взяли Евдокимовку. Большой крови стоили деревни Черница и Отрубок. Есть такие на той стороне быстрой Березины.

Белополяки намного превосходили силы полка и огрызались отчаянно. Земля пылала огнем, содрогалась от разрывов гранат и снарядов. Холодная вода реки порозовела от людской крови.

Сражение не утихало два дня. К началу третьего заметно поредели батальоны, а когда контузило командира полка Ворожейкина, его заменил комиссар.

Ворожейкин – ныне маршал авиации. Вспоминая те дни, он рассказывает: «Товарищ Кропачев не раз бывал в боях и рукопашных схватках, вел за собой наших бойцов и добивался победы. Как сейчас, вижу его, идущего в атаку с пылающим огнем в глазах, в правой руке – наган…»

За бои на Березине ЦИК Республики наградил полк Почетным Революционным Красным Знаменем. Боевое умение Ворожейкина отметил Реввоенсовет фронта, а комиссара Кропачева командующий (фронтом) Тухачевский наградил именным оружием» [1].

С ноября того же года И.И. Кропачев – военком 500-го стрелкового полка.

После Гражданской войны на ответственных должностях политсостава в войсках Ленинградского военного округа и ОКДВА. В 1921–1925 гг. – военком 168-го и 167-го стрелковых полков, 56-го кавалерийского полка, помощник комиссара штаба 56-й стрелковой дивизии, военком 166-го стрелкового полка. С ноября 1925 г. – ответственный секретарь партийной комиссии 43-й стрелковой дивизии. В 1926–1928 гг. – заместитель начальника политотдела той же дивизии.

«…1926 г. В это время Кропачев служил в 43-й стрелковой дивизии, которая стояла в Великих Луках… Комиссар многое сделал тогда для разгрома фракционеров не только в дивизии, но и в городской парторганизации.

Вот что об этом говорится в Почетной грамоте, которой его наградил командующий войсками Ленинградского военного округа М.Н. Тухачевский: «Товарищ Кропачев проявил исключительную революционную бдительность и партийную принципиальность в разоблачении троцкистско-зиновьевских оппозиционеров, что способствовало укреплению большевистских рядов 43-й дивизии, а также местных партийных организаций» [2].

С декабря 1928 г. – начальник политотдела 3-й авиабригады. В 1930 г. окончил КУВНАС при Военной академии имени М.В. Фрунзе. С сентября 1930 г. – начальник политотдела 16-й стрелковой дивизии. С декабря 1933 г. – начальник политотдела Карельского укрепленного района. С августа 1936 г. – заместитель начальника политуправления Ленинградского военного округа по работе в частях ВВС. С октября 1937 г. – начальник политуправления ОКДВА.

«…Однажды дивизионный комиссар вместе с командующим армией (маршалом В.К. Блюхером. – Н.Ч.) и Дмитрием Федоровичем Михеевым, отцом прославленных братьев-танкистов, прибыл в передовой на Дальнем Востоке полк. Павел, Иван, Владимир и Федор Михеевы выстроились у своей боевой машины. Поздоровавшись с каждым, Блюхер и Кропачев начали беседу. Они интересовались жизнью Михеевых, их успехами в учебе.

Кропачев предложил Дмитрию Федоровичу Михееву переехать всей семьей на Дальний Восток.

– Мы обещаем всемерно помочь вам в этом, – сказал он.

Старик Михеев был душевно тронут. И вскоре со всей семьей он переехал на постоянное жительство в Хабаровский край.

Красноармейская газета ОКДВА «Тревога» по предложению Кропачева напечатала письмо танкистов братьев Михеевых, в котором они обязались к 20-й годовщине РККА сделать свой экипаж отличным и призывали последовать их примеру всех воинов-дальневосточников. Военный совет армии горячо поддержал ценную инициативу, и во всех частях Особой разгорелось пламя соревнований за высокую боевую выучку…» [3].

В апреле 1938 г. по политическому недоверию И.И. Кропачев был уволен в запас.

Арестован 21 апреля 1938 г. Следствие по его делу длилось год – до апреля 1939 г. Все это время И.И. Кропачев содержался во внутренней тюрьме УНКВД по Хабаровскому краю.

«УТВЕРЖДАЮ»

Нач. особого отдела НКВД 2-й

Отдельной Краснознаменной армии

майор гос. безопасности (Розанов)

« апреля 1939 г.

ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

(по делу № 11954)

по обвинению бывшего начальника политуправления ОКДВА

дивизионного комиссара Кропачева Ивана Ионовича,

в совершении преступлений, предусмотренных

ст. ст. 58—1 «б», 58—8, 58—9 и 58–11 УК РСФСР

Произведенным по делу следствием установлено, что обвиняемый Кропачев Иван Ионович с мая месяца 1932 г. являлся участником антисоветского военного заговора троцкистов и правых, в каковый был завербован одним из активных участников названного заговора, бывшим начальником политуправления Ленинградского военного округа Славиным (л. д. 31, 199, 204).

Практическая преступная деятельность Кропачева И.И. заключалась в том, что:

– являясь начальником политотдела Карельского укрепленного района, он, по заданию руководителей заговора, установил организационную связь с бывшим комендантом укрепрайона заговорщиком Инно (л. д. 41), совместно с которым, с целью подготовки сдачи противнику укрепрайона в момент боевых действий, проводил подрывную работу, вредительски расставлял людской состав и вооружение в этом укрепрайоне (л. д. 42, 43), добиваясь ослабления боевой готовности КАУР (Карельского укрепленного района. – Н.Ч.) (л. д. 261).

Кропачев по заданию руководителей заговора вовлекал в организацию новых участников заговора из числа троцкиствующего и антисоветского элемента (л. д. 42, 261, 262), при помощи которых намечалось осуществление изменнических планов по сдаче укрепленного района противнику и поражение частей Красной Армии (л. д. 42, 43).

Кропачев, выполняя указания руководителей заговора о сохранении заговорщических кадров, в 1935 г., проводя проверку партийных документов, выдавал партбилеты участникам право-троцкистской организации (л. д. 227) и лицам, разделявшим взгляды троцкистско-зиновьевской оппозиции и выступления в защиту этой оппозиции (л. д. 42, 227). О том, что эти лица выступали с защитой троцкистско-зиновьевской оппозиции и антисоветскими взглядами, было Кропачеву известно, о чем он дал показания на допросе 13 марта 1939 г. (л. д. 155, 156).

В августе 1936 г. руководителями заговора в пуокре ЛВО Славиным и Немерзелли, с которыми он установил организационную связь в 1935 г., Кропачев был выдвинут на должность зам(естителя) нач. пуокра ЛВО, на которого была возложена задача возглавления вредительско-подрывной работы в авиационных частях ЛВО (л. д. 44) и введен в руководящий состав организации (л. д. 43, 44). В это время Кропачев организационно связался с заговорщиком Смирновым, что последний подтверждает в своих показаниях от 19 января 1939 г., (л. д. 315–318), а после ареста основного руководства Кропачев и Немерзелли становятся во главе руководства организации троцкистов и правых в пуокре ЛВО (л. д. 44, 45).

Преступная деятельность Кропачева в период работы в пуокре заключалась в сохранении на командных и политических постах участников заговора, осуществлявших непосредственную вредительско-подрывную деятельность в частях ЛВО (л. д. 46, 261, 264). Что Кропачев имел такие задания и сохранял на командных постах заговорщиков, подтверждает в своих показаниях арестованный и сознавшийся заговорщик Шапошников (л. д. 301).

В октябре