свиньях или собаках, все сознавали, что недавняя резня не вяжется с этим. Каплю попросила Вениамина прочесть ей Шестую Заповедь, а когда Вениамин по обыкновению сказал, что отказывается мешаться в эти дела, она позвала Маньку. Та прочла ей заповедь. Она гласила: «Ни одно животное не должно убивать другое животное без причины.». Как-то так случилось, что два последние слова ускользнули из памяти животных. Но теперь они убедились, что заповедь не была нарушена, ибо для убийства изменников, стакнувшихся со Снежком, несомненно были хорошие основания.

Весь тот год животные трудились пуще прежнего. Постройка заново мельницы, со стенами вдвое толще прежнего, и окончание ее к сроку, плюс обычная работа на ферме, требовали огромного труда. Вывали минуты, когда животным казалось, что работают дольше и питаются не лучше, чем при Джонсе. По воскресеньям утром Фискал, держа в ножке длинную полоску бумаги, прочитывал им ряд цифр, доказывавших, что производство всякого рода продуктов увеличилось на 200, а то и на 600 процентов. Животные не видели оснований не верить ему, тем более, что они не очень ясно уже помнили, каковы были условия до Восстания. Все же бывали дни, когда они предпочли бы поменьше цифр и побольше корма.

Все приказы передавались теперь через Фискала или еще кого-нибудь из свиней. Наполеон показывался на народе не чаще раза в две недели. А когда показывался, то его сопровождали не только свита собак, но и черный петушок, который шагал впереди и исполнял роль трубача, испуская громкое «кука-ре-ку», перед тем как Наполеон начинал говорить. Говорили, что даже в фермерском доме Наполеон занимает покои отдельные от других. Ел он в одиночестве, причем ему прислуживали две собаки, и всегда употреблял парадный сервиз, хранившийся в горке в гостиной. Было также объявлено, что салют из ружья будет производиться ежегодно в день рождения Наполеона, помимо двух других годовщин.

Наполеона никогда не называли теперь просто «Наполеон». О нем говорили торжественно, как о «нашем Вожде, товарище Наполеоне», и свиньям нравилось придумывать для него такие титулы, как: Отец Всех Скотов, Ужас Человечества, Защитник Отары Овец, Друг Утят и т. п. В своих речах Фискал со слезами на глазах говорил о мудрости Наполеона, о его доброте, о глубокой любви, которую он питает к животным везде и всюду, и в особенности к несчастным животным, все еще прозябающим в невежестве и рабстве на других фермах. Стало обычным приписывать Наполеону все дости жения и удачи. Часто можно было слышать, как одна курица говорила другой: «Под водительством нашего Вождя, товарища Наполеона, я снесла пять яиц в шесть дней»; или как две коровы на водопое восклицали: «Как вкусна эта вода, благодаря водительству товарища Наполеона!» Общее настроение на ферме было хорошо выражено в стихотворении, озаглавленном «Товарищ Наполеон», которое сочинил Минимус и которое гласило:

Сирот опекающий,

Нам радость вещающий,

Владыка корыта!

Бушует и пышет огонь

В душе, когда из твоих глаз,

Как солнце, сияет на нас

Спокойный и мудрый приказ,

Товарищ Наполеон!

Все блага нам даришь ты,

И все твои твари мы.

Набитое брюхо и с чистой соломой загон —

И скот будь он муха иль кит,

В хлевах и курятниках спит,

А глаз твой всевидящий бдит,

Товарищ Наполеон!

И мой поросеночек,

Пока он ребеночек

И мал как наперсточек или

невинный бутон,

Уже хорошо будет знать,

Как верность тебе соблюдать

И слабо пища лепетать:

«Товарищ Наполеон!»

Наполеон одобрил это стихотворение и велел начертать его на стене большого сарая, с другой стороны от Семи Заповедей. Над ним был помещен портрет Наполеона в профиль, который Фискал написал белой краской.

Между тем Наполеон при посредничестве Уимпера занимался сложными переговорами с Фридрихом и Пилкингтоном. Дерево все еще не было продано. Из них двоих Фридрих больше зарился на него, но не предлагал сходной цены. Одновременно возобновились слухи, что Фридрих и его люди замышляют напасть на Скотный двор и разрушить мельницу, постройка которой возбудила в них жгучую ревность. Относительно Снежка было известно, что он все еще укрывается в Скудополье. В середине лета животные с тревогой узнали, что три курицы принесли повинную в том, что, наущенные Снежком, они вступили в заговор, имевший целью убийство Наполеона. Их немедленно же казнили, и были приняты новые меры охраны Наполеона. Четыре пса сторожили по ночам у его постели, по одному у каждого угла, а молодому поросенку по имени Красноглаз было поручено отведывать наперед всю его пищу на случай отравления.

Около этого же времени было объявлено, что Наполеон договорился с г-ном Пилкингтоном о продаже дерева; он собирался также заключить постоянное соглашение об обмене некоторыми продуктами между Скотным двором и Лисьим Заказом. Отношения между Наполеоном и Пилкингтоном, хотя они и велись исключительно через Уимпера, были теперь почти дружественные. Животные не доверяли Пилкингтону, поскольку он был человек, но предпочитали его Фридриху, которого они и боялись, и ненавидели. По мере того, как проходило лето и близилась к концу постройка мельницы, усилились слухи о предстоящем предательском нападении. Говорилось, что Фридрих намерен вторгнуться с двадцатью вооруженными ружьями людьми и что он уже подкупил судей и полицию, чтобы, в случае если ему удастся захватить купчую на Скотный двор, они ни о чем его не спрашивали. Больше того, из Скудополья доходили жуткие рассказы о зверствах Фридриха над животными. Он избил до смерти одну старую лошадь, морил голодом коров, убил одну собаку, бросив ее в топку, забавлялся по вечерам петушиными боями, причем привязывал петухам к шпорам осколки бритвенных лезвий. У животных кровь вскипала от бешенства, когда они слышали о таком обращении с их товарищами, и иногда они требовали, чтобы им разрешили всем скопом напасть на Скудополье, выгнать оттуда людей и освободить животных. Но Фискал советовал им не быть опрометчивыми и полагаться на стратегию товарища Наполеона.

Все же озлобление против Фридриха продолжалось. Однажды в воскресенье утром Наполеон появился в сарае и объяснил, что он вовсе не собирался продавать дерево Фридриху: он считает ниже своего достоинства, сказал он, иметь дело с подобными негодяями. Голубям, которых все еще высылали распространять вести о Восстании, запретили приземляться где-либо в Лисьем Заказе. Им было также приказано заменить прежний лозунг «Смерть Человеку» лозунгом «Смерть Фридриху». К концу лета была разоблачена еще одна из махинаций Снежка. Пшеница кишела сорными травами, и было обнаружено, что