каждый кто создаёт угрозу своей родине подлежит устранению. Они не достойны жить. Именно всё пережитое, впитанное с молоком матери, позволило мужчинам и женщинам в России встать с оружием в руках против мертвецов и мутантов. Ведь это в обществе всё сложно и враг не виден и не понятен большинству, а тут всё чётко и ясно. Вот враг, он хочет тебя сожрать, а вот твоя семья за спиной. Враг должен умереть.

Но были и такие как Настя с Лёшей. Настя как раз имела уверенность в завтрашнем дне, всю жизнь имела, её родители и муж сделали всё от себя зависящее для этого. И когда пришло время взять в руки меч и идти в бой, она просто… струсила. Спряталась в своём уютном домике, вместе с сыном, и тряслась от каждого шороха. Пока не оказалось поздно.

Её и её сына доставили центр по распределению и переселению. Обустроенные в бывших школах, через них каждый день проходили сотни людей, которых распределяли на работы в соответствии их навыкам и их уровню. И в соответствии с ними же им предоставлялось жильё. Так что Настю с сыном ждало неслабое такое разочарование.

Придя в центр, в котором так же располагался и медкабинет что после проверки регулярно лечил тех, кто пытался схитрить и преувеличить свои способности, их направили туда. Мать и сын оказались полностью здоровы, даже лёгкого истощения или проблем с желудком нет, что стало нормой для тех, кто питался едой из карты. Так что их тут же отправили на распределение. И Лёшу тоже, не смотря на возраст.

В новом мире сильным и умелым мог стать любой, у кого достаёт смелости идти в бой, и трудолюбия для развития данных ему навыков. Пол, возраст, раса, вера, всё это больше не играла значения. Важно было лишь наличие смелости и воли идти вперёд. Так что дети артефакторы, алхимики, стрелки, маги и прочее было привычным зрелищем. Особенно если у них были жив хотя бы один родитель что помогал тем обрести ремесленный класс.

А вот Настя с Лёшей выделялись. В старом мире они бы отличались от серой массы лишь более качественной одеждой, да и то несильно. Всё-таки откровенного ширпотреба никто не продавал уже лет пятнадцать. Зато теперь… теперь на улицах увидеть невооружённого, не одетого в магические одеяния и броню прохожего невозможно. Все выжившие оценили важность постоянной носки броня и оружия, в независимости от класса и уровня. И увидеть мать с ребёнком которая никак не вооружена или не защищена было редкостью. Огромной, и к таким как правило относились с брезгливой неприязнью. Как к гавну что лежит вроде и далеко, но видом отталкивает и подходить к нему нету никакого желания. А всё из-за принадлежности подобных людей или к психам, которые ещё верят, что всё наладиться и вот тогда-то, старое правительство вернёт как было и накажет всех, кто нарушил закон. Или к трусам что всё время войны и зачистки отсиделись где-то в укромных тихих местах, никак не помогая. К таким отношение было ещё хуже, чем к первым. Те просто психи, сломавшиеся под гнётом обстоятельств. Их бы даже жалели, не будь они столь навязчивыми и не лезь со своими бреднями к всем, кого увидят. Но вот трусы нынче не в почёте, где-то на уровне негров в США пятидесятых.

Но Настя об этом не знала. Она привыкла к обходительности и почтению от знакомых и работников, в том числе государственных. И откровенное безразличие от чиновника, к которому их направили, её удивило пусть и не сильно. Даже ей было видно, что человек устал и хочет спать. Но вот брезгливость, которая проступала у чиновника с каждым её ответом на задаваемые им вопросы стал настоящим шоком. Она просто не понимал откуда такое отношение. И ещё большим шоком для неё стало её… переселение. В откровенную однокомнатную халупу с ещё одной такой же семьёй, вместо её домика. А когда она попыталась возразить что они не имеют права и что это её собственность, её дом и что она будет жаловаться чиновник лишь презрительно скривил лицо и назвал номер кабинета куда она может пойти со своими жалобами. Куда она и удалилась, перед этим хлопнув дверью.

В новом кабинете куда она зашла так сказать с ноги, собираясь устроить привычный скандал как с каким-то менеджером в спа-центре или ресторане, её встретил военный. За каждый подобный центр распределения отвечал солдат что поддерживал в нём порядок на пару с отрядом ветеранов. Всё-таки в него приходят, и охотники, что решили завязать с опасной профессией и найти пусть и менее прибыльную, но безопасную работу. И когда к нему с подобной наглостью завалилась какая-та девка, которая всё время пока весь город сражался, рисковал, умирал и преодолевал вызовы нового мира, отсиживались в какой-то заднице, не отсвечивая и бездельничая, и что-то тут смеет вякать на него, что прошёл с императором путь от начала и до конца, он вспылил. В тот день Настя узнала много нового, и о себе, и о том какого это когда тебя швыряют в грязь лицом. Буквально.

Униженная и ограбленная, она поплелась домой, давясь слезами. Сын всё это время был рядом с ней и пытался поддержать. Но по приходу домой она увидела, как в него заезжает новая семья. Вещи из загруженного грузовика перетаскивал в одиночку мужчина в кожаной броне и двуручным топором за спиной. А помогали ему в этом три девушки, все с заметными животиками. И если две из них просто говорили, что куда ставить из комплекта алхимической лаборатории и комплекта целителя что одна из них смогла отхватить в качестве награды, то вторая помогала мужчине магией. Как сильная и умелая магиня со специализацией в магию земли она вполне могла контролировать металл, который хотя бы немного, но был во всей мебели.

Новый скандал с новыми жильцами не принёс ничего нового. Очередное унижение, но в этот раз она хоть часть вещей смогла забрать и немного еды. Да и то не ей её дали, а сыну, которого ей настоятельно посоветовали отдать в приют. И хотя ей, пусть и через губу, рассказали, что от старых приютов там только название, и теперь это больше похоже на академии с полным пансионатом, но она отказалась. Во-первых, она была слишком гордой чтобы слушать тех, кто так с ней обошёлся. Во-вторых, она не хотела расставаться с сыном, даже когда ей прямо говорили, что только так