Долго ли вы копили материал рассказов о Венгрии 56-го?

В каком-то смысле сбором материала для этой книги я занимался всю жизнь. Хотя я еще в раннем детстве перестал говорить по-венгерски, интерес к Венгрии у меня никогда не пропадал — ведь оттуда мои родители, там живет вся родня. Так что я много читал о Венгрии, общался с приезжавшими в гости родственниками. Потом, в бытность журналистом, я часто работал в Восточной Европе, в Венгрии. Считалось, раз у меня венгерское имя, я должен много знать и про Венгрию, и про другие страны — они же все одинаковые. Это, конечно, полная чушь. В общем, начав работать в Венгрии журналистом, я действительно близко познакомился со страной, снова освоил язык. В профессии журналиста замечательно то, что она дает тебе возможность беседовать со всевозможными людьми, от низов общества до самой верхушки. По сути, книга «Хуже некуда» — сплав разных историй. Большинство историй — в книге рассказывается о баскетбольной команде, игравшей в Венгрии в 50-е, — я слышал от своего отца и от крестного. Они на самом деле были баскетболистами. Ну вот, это составило основную часть книги. Там практически все — процентов 98 — правда. Невыдуманные события, о которых я узнал из разных источников. В каком-то смысле писать эту книгу было легко — ведь весь материал уже имелся у меня в голове, оставалось его только упорядочить и изложить на бумаге.

Интерес к спорту воспитала в вас тоже семья?

Да, на эту тему у меня есть что сказать. Мои родители оба профессионально занимались баскетболом. Не могу не упомянуть: моя мать была капитаном женской сборной страны в то время, когда они уступали одному лишь Советскому Союзу. Тогда — кажется, в 56-м году — проходил чемпионат Европы, мать ездила в Москву, и они заняли второе место после СССР. В общем, все мои родственники либо были, либо могли стать профессиональными спортсменами. Мой дед, Ференц Варош, играл за футбольную команду Венгрии во времена ее величия; тетка участвовала в Олимпиаде, тоже возглавляла сборную страны; все мои двоюродные братья и сестры были прекрасными теннисистами, легкоатлетами или еще кем-нибудь. Короче говоря, я — позор семьи, потому что у меня к спорту нет совершенно никаких способностей. В юности мне нравился теннис, я довольно серьезно им увлекался, брал уроки, играл каждый день. Говорят, настоящий чемпион в игре всегда способен поднять планку до победы; я всегда умудрялся опустить ее до поражения. Короче, скоро я бросил играть всерьез. Понял — чего-то в моем складе характера не хватает, нет во мне бойцовского духа так называемого.

А из венгерских писателей кого вы читаете?

Мой любимый венгерский писатель — Шандор Мараи. Здесь у меня много его книг. Я считаю его величайшим из венгерских писателей, он всегда был и остается номером первым. Многие со мной не соглашаются, но я его люблю больше всех. Единственный из венгерских писателей, кто реально изменил мое мировоззрение. Я начал читать его довольно поздно. В детстве, хотя у нас в доме на полке стояла книга Мараи, у меня почему-то не дошли до нее руки, я ни разу не обратил на нее внимания. Мне было уже сильно за тридцать, когда кто-то из моих английских друзей прочитал одну из его книг в переводе и сказал мне, что это замечательный писатель. Я подумал: да ну, если он такой уж замечательный, почему я про него ни разу не слышал. Короче говоря, начал я эту книгу читать. По-моему, в жизни каждого из нас существует от силы десяток книг, которые по-настоящему нас меняют, заставляют все переосмыслить — в общем, поражают наповал, так сказать. Эта книга Мараи называется по-венгерски «Föld, föld!..» («Земля, земля!..»); на английский заглавие перевели безобразно: «Воспоминания о Венгрии». Помню, меня потрясло, какой хорошей она оказалась — мне до того нравилось ее читать, что я не позволял себе больше нескольких страниц в день, так боялся ее закончить. Он… Я восхищаюсь среди прочего его стилем; по-моему, он великий писатель, очень интересный. Единственный из венгерских писателей, кто… Есть и другие прекрасные венгерские писатели, романисты, но он — единственный, кому удается так интересно подать свои истории, изложить факты. Он и по-человечески вызывает восхищение. Один из немногих венгерских писателей XX века, кто, если можно так выразиться, ничем себя не запятнал, никогда на примыкал ни к крайне правым, ни к крайне левым. Среди писателей он одним из первых в Венгрии забил тревогу при появлении Гитлера, стал говорить: посмотрите, что творится в Германии. Точно так же он выступал против коммунизма, в то время как многие венгерские писатели, придерживавшиеся левых взглядов, с немалым энтузиазмом отнеслись к приходу коммунистов к власти после Второй мировой войны. Потом, в 48-м, он уехал из Венгрии, жил в Западной Европе и в Соединенных Штатах. Он вполне мог бы писать по-немецки, поскольку одинаково хорошо владел обоими языками, но решил — только по-венгерски. Невероятно смелый, решительный шаг — ведь это, по сути, означало, что его некому будет читать. В Венгрии его книги были запрещены, да и сам он, пока Венгрией правили коммунисты, отказывался там печататься. Позже, в 80-е, когда порядки начали смягчаться, меняться, его предлагали там издать, а он сказал: извините, но пока в Венгрии остаются русские, пока остаются коммунисты, мои книги там выходить не будут. Он писал практически ни для кого. Конечно, венгры, венгерские эмигранты есть и на Западе, но… Его книги выходили тиражами в 500–1000 экземпляров, он ничего не зарабатывал своим писательством, но венгерский так и не бросил.

А Имре Кертес?

Он — первый венгерский лауреат Нобелевской премии по литературе. По части науки венгры всегда преуспевали, а вот Нобеля по литературе до него никто не получал. Венгерских писателей это слегка расстраивало — как же, ведь полякам уже не раз давали, ну и так далее… Венгерские писатели всегда понимали, что их язык — огромная помеха на пути к мировому признанию. Понимаете, французам или русским проще, их кто-то в состоянии прочесть, а венгерского, как правило, никто кроме венгров не знает. Его главная книга — «Без судьбы» (Sorstalanság). Этот роман основан на его собственной концлагерном опыте, на том, что он испытал в Освенциме. Книга очень интересна по ряду причин. Прежде всего, то спокойствие, с которым он описывает пережитое. Пожалуй, если попытаться сформулировать, очень приблизительно, основную идею книги, то Кертес хотел сказать: счастливым можно быть