— Нет. Перчатки. Сними… атки.

— Проклятье! — Ирландец послушно выполнил приказ своего невидимого собеседника. — Вот видишь, ничего.

— Подож… подними… авую ногу.

Энто поднял правую ногу.

— Видишь, ничего.

— Хорошо… поехали.

Рация умолкла.

— Козел, — пробормотал Энто.

Перекинув ногу через седло «хонды», он повернул ключ в замке зажигания. Хорошо хоть не надо колотить ногой по рычагу стартера, как в былые дни. Маленький двигатель завелся с пол-оборота, и Энто босой ногой включил передачу, сорвавшись один раз и содрав кожу, однако он был так возбужден и накачан таблетками, что почти ничего не почувствовал. Устроившись в седле, он дал газ, все четыре покрышки, оснащенные высоким редким протектором для езды по пересеченной местности, вгрызлись в землю, и квадроцикл рванул вперед.

Ехать оказалось довольно просто, несмотря на пронизывающий ветер, терзавший Энто даже сквозь туман таблеточного дурмана. Время от времени взлетавшая в воздух ветка или камешек царапали кожу. Ягодицы безропотно терпели, пока дорога была более или менее ровной, и Энто быстро разогнался до сорока — максимальная скорость, которую могла выдать «хонда». Он с ревом несся в свете звезд, сквозь темные силуэты гор, следуя полученным указаниям.

Впереди показался родник; Энто объехал вокруг него, ища путь к хребту Хай-Ридж, нашел его и направился дальше. Здесь дорога уже была в рытвинах и ухабах, поскольку ею не пользовались джипы и пикапы, и деревья подступали к ней вплотную, так что маленькие и большие ветви хлестали Энто, порой очень больно. К тому времени руки его почти полностью онемели, и управлять квадроциклом и ручкой газа стало гораздо труднее. Нога, находясь рядом с горячим двигателем, на удивление оставались в уютном тепле и даже не стали холодными. Энто пригнулся, спасаясь от низко нависшей ветки, увидел впереди открытую ровную дорогу, выкрутил газ и рванул вперед. Взглянув на часы, он обнаружил, что времени только без пятнадцати шесть, значит, он прибудет на место с большим запасом.

Джимми и Реймонд, задыхающиеся, ободранные, покрытые клочками травы, репейником и слоем пыли, прилипшей к поту, который выступил от долгого ползания, устроились приблизительно в трехстах ярдах от центра плоской долины, откуда как на ладони открывался протекающий внизу ручей. Никакие ландшафтные образования не скрывали предполагаемого места появления цели. Стрелять будет легко, особенно с «И-снайпером», который решит все проблемы.

Двое ирландцев распластались по земле, но не стали прямолинейно в нее зарываться, а приникли к ней, словно это было что-то живое, и начали барахтаться, ворочаясь, приспосабливаясь, отталкиваясь ногами, причем они старались делать это, не оставляя вокруг таких характерных признаков, как комья выброшенной земли и смятая трава. Наконец они расчистили достаточно места и смогли сровняться с поверхностью. Реймонд взял винтовку, раздвинул двуногую сошку и не спеша подрегулировал ее, добившись нужной высоты, после чего выкопал в земле ямки — так вес распределялся на ножки равномерно, что облегчало перемещение из стороны в сторону, если возникнет такая необходимость. Тем временем Джимми установил на крошечную треногу зрительную трубу и настроил ее на ту же самую зону предполагаемого появления цели, в трехстах ярдах впереди, в пятнадцати ниже горизонтали. Было еще слишком темно для наведения резкости, хотя атласное сияние уже расцветило горизонт на востоке. После непродолжительной активности оба ирландца устроились как можно удобнее, Джимми развернул маскировочную сетку, брезентовое полотнище, плотно обшитое полосками ткани естественных цветов, а также веточками и пучками травы, и укрыл себя и товарища, оставив лишь узкую щелку с одной стороны, достаточную для наблюдения и стрельбы. Напарники приготовились к долгому, медленному ожиданию в полной неподвижности, тому состоянию дзен-буддизма, которое является самой трудной составляющей искусства снайпера.

Как и предсказывал Энто, Имбирю пришлось гораздо труднее. Он действовал в одиночку, после расставания со своими товарищами он остался один, как ему казалось, на всей земле. Имбирь продолжал спускаться, словно плывя в земле, что быстро съело его силы, покрыло его грязью и потом, заставило задыхаться. Имбирь упорно полз вниз, приближаясь к дну долины. Непосредственно перед тем, как выбраться на ровное место, он попытался определить лучшую точку. Вот она, прямо посредине. Но потом у него в голове все смешалось, он силился понять, как сориентироваться. Энто ничего про это не говорил.

Как ему быть? Замереть на животе, смотреть вперед на разворачивающиеся события, а при необходимости подтянуться, встать на колено, вскинуть карабин к плечу и открыть огонь? Или лучше лечь на спину, ровно, ногами к месту действия, и тогда он сможет просто сесть, подобрать под себя ноги и стрелять из такого положения? Так на секунду быстрее, при этом от него потребуется меньше движений. С другой стороны, тогда перед ним будет только небо, он лишится обозрения. Предположим, Энто бросается на землю, освобождая ему пространство для стрельбы, а он в это время таращится на проплывающие над головой облака.

Но если лечь на склоне головой вниз, несомненно, он будет все видеть, однако так же несомненно, что, когда кровь соберется в его поврежденной голове, он, скорее всего, отключится или будет вынужден терпеть такую боль, что начнет непроизвольно дергаться. После долгих размышлений Имбирь остановился на компромиссе: он повернется на левый бок, лицом к ручью. В этой позе можно подняться на колено, опираясь на левую руку, и практически сразу же начать стрелять — автоматический режим, винтовка снята с предохранителя, палец на изгибе спускового крючка, — при этом он будет наблюдать за происходящим и, что самое главное, его голова не станет сборным пунктом всей крови, что еще течет в его организме.

Выбрав середину, насколько он смог определить, Имбирь нырнул в высокую траву, редкие кустарники и цепкие колючие стебли каких-то странных растений. Он остановился в двадцати пяти ярдах от того места, где все просматривалось во всех направлениях на добрые сто ярдов. Поерзав немного, Имбирь наконец отыскал более или менее удобное положение. Покончив с этим, он сам накинул на себя как одеяло маскировочную сетку, которую к тому же довольно существенно скрывали от любопытных глаз два куста. Полоски ткани и тонкие веточки, нашитые на сетке, колыхались от дуновений легкого предрассветного ветерка. Убедившись, что подгузник не трет, трубка с водой у самого рта, пальцы на цевье и пистолетной рукоятке, винтовка рядом, двадцать восемь патронов калибра 5,56 мм в магазине, к которому по-прежнему пристегнут еще один снаряженный магазин, для быстрой перезарядки, Имбирь позволил себе немного расслабиться. Вскоре солнце раскрасило вершины деревьев и край противоположного склона.

Прошли девяносто суровых минут, у Энто уже начали синеть яйца, а руки больше ему не принадлежали. Неконтролируемая дрожь сотрясала его тело. Судя по всему, действие амфетаминов давно закончилось. Повсюду были боль, онемение замерзших тканей, укусы ветра, жалящие уколы камешков и ветвей, хлеставших по телу.