и абсолютно уверена, что оставь меня тут одну, я заблужусь на неделю минимум.

Все лето мы провели в поместье в ожидании родов, которые, как показывает практика с близнецами и тем более тройняшками, наступают намного раньше. Этот день я тоже не забуду никогда.

Эпилог

Катя

В день моего появления на Атлантиде, а именно 24 августа, в 2 часа ночи я проснулась от жуткого хлопка. То есть это мне он показался жутким, Кайнерис же не услышал ничего. Я перевалилась на бок и враскоряку встала с кровати, а потом поняла, что зря я это сделала, так как из меня хлынули воды.

— Кай, — тихо произнесла я.

— М-м?

— Я рожаю…

Муж сладко потянулся, приоткрывая один глаз, а потом до него, видимо, дошел смысл моих слов, он резко подскочил с кровати и заметался по комнате в поисках своих штанов. Можно подумать, сейчас именно это важнее всего. Я закатила глаза и схватилась за живот, ощущая первые схватки.

— О-ой… — пискнула я.

— Ты идти можешь? Или мне тебя понести? А они точно не выпадут? Может, тебе прилечь? — тритон начал тараторить и суетиться вокруг меня, то ли в попытках поднять на руки, то ли уложить назад в постель.

— Не выпадут! Если мы не поторопимся! Идем уже.

И Кай неожиданно подхватил меня на руки и побежал. Уже от такого я была готова родить, поэтому вцепилась в его шею и завизжала. Разве можно так беременную пугать? Вот рожу и сразу спрошу!

Для моего удобства в поместье организовали целую родильную комнату, напоминающую родильный бокс в наших земных больницах. Сделали это специально для моего спокойствия, так как, когда мне сказали, что на Атлантиде роддомов нет и все рожают дома, я рожать и вовсе отказалась. Как бы это я провернула, меня не сильно волновало.

И вот Кай принес меня в мой персональный роддом, параллельно окрикивая всех жителей нашего поместья. На его ор сбежались абсолютно все. Прислуга мгновенно сориентировалась и понеслась готовить все необходимое, мама вместе с Зеневьевой меня уже ожидали в комнате, а брат с папой — под дверью.

— Поставь меня и можешь идти, — ответила я, кривясь от очередной схватки.

— Нет, я хочу присутствовать! — твердо произнес Кай, пока папа посмотрел на него как на безумного.

— Нет, не будешь. Папа, забери его, пожалуйста! — рявкнула я и зашла в комнату, захлопывая прямо перед его носом дверь.

Роды были поистине тяжелые, по крайней мере, мне так казалось. Об анестезии тут никто и не слышал, хотя Зеневьева периодически с помощью магии облегчала мои страдания в течение 10 часов.

— А они с хвостами рождаются или с ногами? — между схватками решила я все-таки поинтересоваться.

— Да по-разному бывает. Они же там в воде, так что могут и с хвостами. — ответила целитель, что-то выискивая у меня между ног. — Но пока хвостов я не вижу.

— Это обнадеживает, — хихикнула мама.

И спустя час один за другим родились мои тройняшки. Две девочки и один мальчик. Все хвостатые. Я потом конкретно озадачилась, как менять им подгузники. А когда мне сказали, что на Атлантиде еще и подгузников нет, озадачилась в разы сильнее…

Кайнерис в ожидании едва не выломал дверь, когда “тихо” постучал, чтобы узнать, как наши дела. Дела не узнал, но по носу получил. После этого сидел молча и к двери не подходил.

А вот когда его наконец впустили, на радостях он чуть не хлопнулся в обморок, так как чистые простыни мы постелить не успели, да и малышня еще была настолько опухшая, что симпатичными их слабо назовешь.

Но уже через годик от наших карапузов ни одно существо не могло отвести глаз. Такие они были красивые и вообще самые лучшие!

А плавать они научились куда быстрее, чем ходить. Так что в этом мире мне коляска и не пригодилась бы. Только бабушка с дедушкой страдают, гуляя с внуками. У них-то хвостов нет, пришлось научиться плавать на дельфинах, чтобы хоть как-то поспевать за ними.

Брат все-таки попал под очарование Зеневьевы, и они вовсю готовятся к свадьбе, впрочем, как и Аалтон с Адалин. Чувствую, в этот год нас ждет настоящий свадебный бум!

Но больше всех меня удивило другое.

Как-то вечером, когда я укладывала малышей спать, неожиданно за моей спиной раздался голос:

— Катюш, никого не узнаешь?

Я обернулась и окинула взглядом незнакомого мужчину.

— Нет. А вы кто?

Мужчина хлопнул себя по лбу и хихикнул:

— Теперь придется избавляться от дурацких привычек! Это же я, Сид!

Я еще раз посмотрела на него, абсолютно не признавая в этом мужчине своего осьминога. Медленно подошла к нему, ткнула пальцем в грудь.

— Сид? Правда, ты? Но как?

— Посейдон что-то расщедрился на подарки! Тебе родителей вернул, а мне вот человеческий облик! Здорово, правда?

Передо мной стоял красивый, высокий, молодой мужчина со смоляными волосами и проницательными серыми глазами. Добрая открытая улыбка сияла на его лице, а руки, казалось, жили своей жизнью. Пожалуй, это единственное, что в нем выдавало повадки осьминога.

— Ты не эльф? — поинтересовалась я, отмечая его обычные уши.

— Неа. Я первый в мире октомен! — гордо выпячивая грудь, ответил он. Ну точно так, как сделал бы это Сид.

— Человек-осьминог? Как сесаэлия?

— Да! Я теперь смогу быть с моей прекрасной Дорией!

— Вот это да! Я очень рада за тебя, Сид! Ты заслужил это!

И я налетела на моего бывшего фамильяра с обнимашками. Кто бы мог подумать, что я вот так просто смогу его обнять, не натыкаясь каждый раз на его щупальца?

— Спасибо, Катюш! Я тоже очень рад.

— А ты Дории уже сказал? — отрываясь от друга, спросила я.

— Сказал. Завтра мы идем на первое свидание! — и мужчина расплылся в такой счастливой улыбке, что вмиг осветил все вокруг.

— Так это же здорово! У вас такие детки очаровательные получатся, — улыбнулась я, поглядывая на своих малышей.

— Не-не! Пока никаких детей! Я только стал мужчиной, пожить для себя еще хочу, — замахав перед моим носом своими руками, вскрикнул Сид. А я лишь рассмеялась. Пусть поживет. Все равно долго не выдержит.

И не выдержал. Уже через пару недель Сид сделал Дории предложение, через 3 месяца они сыграли свадьбу, а спустя год он стал отцом очаровательной малышки-сесаэлии.

И из последних новостей:

Эласиппа, его брата Местора и племянника Мнесея после длительного разбирательства лишили магии и посадили в местную тюрьму. По слухам, это какое-то жуткое место, но я там не бывала, так что рассказать ничего не