Более подробное представление об этих событиях и одновременно яркую картину той атмосферы, которая царила тогда в верховной ставке, дают приводимые ниже выдержки из стенограмм некоторых инструктивных совещаний.

Фрагмент № 5

Дискуссия с зондерфюрером[225] фон Нейратом по поводу Италии 20 мая 1943 г.

ПРИСУТСТВУЮТ:

фюрер

фельдмаршал Кейтель

фельдмаршал Роммель

генерал-полковник Лор

генерал-лейтенант Бройер

генерал-лейтенант Варлимонт

посол Гевел

генерал-майор Шмундт

полковник Шерфф

подполковник Лангеман

зондерфюрер фон Нейрат

гауптштурмфюрер Гюнше

Совещание началось в 13.19

Гитлер. Вы были на Сицилии?

Фон Нейрат. Да, мой фюрер. Я был там и разговаривал с Роаттой, которого знаю с тех времен, когда он возглавлял отдел атташе в Риме. Среди прочего он рассказал мне, что у него нет большой уверенности в возможности обороны Сицилии. Он заявил, что слишком слаб и что его войска недостаточно оснащены. Самое главное, у него только одна моторизованная дивизия; остальные войска стационарные. Англичане каждый день занимаются тем, что обстреливают локомотивы на железных дорогах, так что движение и снабжение локомотивов запчастями почти, если не совсем, невозможно. По дороге из Джованни в Мессину у меня сложилось впечатление, что движение на этом коротком участке практически прекратилось. Думаю, там шесть паромов всего, но оказался на месте только один. Этот, как они выражаются, «ватой укутан»; их явно хранят для более важных целей.

Гитлер. Что это за «более важные цели»?

Фон Нейрат. Ну, мой фюрер, итальянцы сразу говорят: «Когда кончится война» – эту фразу повторяют очень часто; иногда они говорят: «Никогда не знаешь, что может произойти». В любом случае этот единственный паром не действует. Может, неисправен. Но немцы, с которыми я беседовал там, в это не верят. Немецкие войска на Сицилии, без сомнения, стали весьма непопулярными. Легко понять почему; сицилийцы считают, что мы принесли войну на их землю и расхватали все, что у них было. А теперь из-за нас придут англичане, которым, однако, – должен подчеркнуть это, – сицилийский крестьянин будет весьма рад; он думает, что это будет означать конец его невзгодам. Простому крестьянину этого абсолютно не понять; он дальше своего носа ничего не видит, и он всегда стремится к тому, что сделает его жизнь наиболее спокойной, и как можно скорее; как только придут англичане, война закончится. Таково общее мнение в Южной Италии – если придут англичане, все закончится быстрее, чем если там останутся немцы, от которых одни неприятности.

Гитлер. Что предпринимают по этому поводу итальянские официальные круги?

Фон Нейрат. Мой фюрер, насколько я знаю, префект и другие чиновники, которые еще остались там, особо этим не занимаются; они все это видят и слышат, но всегда говорят одно и то же. Я указал им на множество самых разных случаев и сказал: «Когда немецкого солдата в открытую проклинают на улице как врага или что-то в этом роде, и такое слышишь довольно часто, особенно на Сицилии, как вы поступаете в таких случаях? Нельзя допускать, чтобы это без конца продолжалось». Они тогда говорят: «А что нам делать? Это общественное мнение! Люди так считают, и вы не завоевали себе популярность. Вы здесь реквизировали и съели всех их кур». Я отвечаю: «Мы здесь не ради развлечения, а потому что идет война!» Но они всегда находят какое-то оправдание; они просто говорят: «Мы ничего не можем с этим поделать; немецкие солдаты тоже ненавидят итальянских солдат». На мой взгляд, надо принимать более жесткие меры, особенно властям; им следует в большей степени, чем они делали это до сих пор, давать урок на примере самых вопиющих случаев.

Гитлер. Ничего они не сделают.

Фон Нейрат. Это очень трудно. На севере принимаются меры. Но сицилийцы совсем другой народ, чем, скажем, северные итальянцы. Если посмотреть в целом, то самое неприятное состоит в том, что они позволили довести ситуацию до такого состояния.

Воздушная угроза или превосходство противника в воздухе над Сицилией – это чрезвычайно серьезно. В этом не приходится сомневаться. Не думаю, что это новость для вас. Палермо совсем сровняли с землей – большие кварталы города, включая прекрасные старинные здания, но это в первую очередь порт. Получается, то, что мне говорили многие, теперь правда, гавань находится в таком состоянии, что англичане сами не смогут ею воспользоваться. Это явно отличается от результатов английских ударов по Кальяри на Сардинии; поразительно, что сам этот город и прилегающие складские постройки были практически стерты с лица земли, а портовые сооружения и молы до сих пор остались более или менее нетронутыми.

Гитлер. Это доклад…

Варлимонт. Это то, что сообщил адмирал Руге.

Фон Нейрат. И потом, мой фюрер, там итальянский кронпринц в качестве главнокомандующего итальянскими войсками. Мне не совсем ясно, он главнокомандующий войсками на Сардинии, или на Сицилии, или на Сицилии и в Южной Италии, или только в Южной Италии.

Показательно, что он возглавляет там кучу инспекций и генерал Роатта много возится с ним; кроме того, по поводу штаба генерала Роатты можно сказать, что в нем много офицеров – итальянских штабных офицеров, – которые известны как настроенные проанглийски. У одних английские жены, у других иные разного рода английские связи.

Гитлер. Что я все время говорил!

Фон Нейрат. Лично я, насколько я его [Роатту] знаю, не доверял бы ему, а если бы мог, выгнал.

Гитлер. Нет!

Фон Нейрат. Я всегда считал его очень хитрым.

Гитлер. Хитрым? Это Фуше фашистского переворота, абсолютно беспринципный провокатор. Действительно провокатор.

Фон Нейрат. Он прирожденный агент, типичный пример. Во всяком случае, лично я убежден, что он что-то затевает. Немцы там подтвердили, что им заметно, как он все больше старается обеспечить себе такое положение, чтобы в случае нападения англичан на Сицилию все у него было в порядке. Не знаю, насколько ему это удастся; я еще этим не занимался, не знаю. Но думаю, могу вас сейчас предупредить, что он определенно затевает какую-то опасную игру.

Гитлер. В точности мое мнение!

Фон Нейрат. Он единовластный правитель Сицилии; в этом нет сомнений; вот чего он достиг. Штаб у него в Энне. Все танцуют под его дудку; это подтверждают отовсюду, и все говорят: «Без ведома и санкции генерала Роатты ничего не происходит».