Зашел Кузо и поздравил Релкина с тем, что тот дожил до конца своей службы, несмотря на один из самых тяжелых периодов в истории Легионов. Релкин участвовал в полудюжине основных кампаний и битв, он был кавалером множества боевых звезд и медалей, и даже получил очень редкую награду – Звезду Легиона, за бой в Туммуз Оргмеине. В самом деле, за последнее пятилетие они с Базилом участвовали в большинстве сражений. В памяти всплыли мрачные названия – Тог Утбек, Селпелангум, Сприанский кряж – места, которые не хотелось бы вспоминать слишком часто.

Кузо, как всегда, чувствовал себя с Релкином неловко. Оба они знали, что Релкин должен был стать драконьим командиром, но этого не случилось из-за того, что юноша остался в Эйго после Тог Утбека, потерянный во время извержения вулкана, которым закончилась война.

– У меня был хороший командир эскадрона, – сказал Релкин в заключение. – Я знал разных. Вы были лучшим.

У Кузо порозовели уши.

– Спасибо, драконир, – быстро сказал он.

Затем он перешел на официальный тон.

– И, драконир Релкин, мы должны поговорить о предстоящей церемонии вручения медали. Имперская Звезда! Не меньше половины Легиона будет участвовать в параде! Обмундирование должно быть безупречным.

– Конечно, господин командир эскадрона, но прошу не забывать, что мы только что вернулись после длительного марша. Обмундирование истрепано.

– Драконир Релкин, вы получите в помощь двенадцать драконопасов. Обмундирование должно быть безупречным.

Ха! Тогда другое дело!

– Конечно, господин командир.

– И позвольте мне устроить празднование этого события в Башенном.

Кузо вручил ему небольшой кошелек, полный серебряных монет.

Полчаса спустя, когда Релкин уже был готов присоединиться к остальным за обедом в Башенном трактире, Курф сообщил ему, что его ждут посетители.

Он вышел в холл и застал там Лагдален и Холлейна.

У Холлейна были знаки различия полного коммандера. Релкин четко отсалютовал ему. Холлейн отсалютовал в ответ, а Лагдален обняла юношу, не скрывая радости.

– Очень рад видеть вас.

– Уж если кто и мог выжить в том, через что ты прошел, так это только ты.

– Так здорово вернуться обратно, – сказал Релкин.

Вокруг них в холле собрались остальные драконопасы, все они горели нетерпением поскорее отправиться в трактир. Свейн и Джак обменялись приветствиями с Лагдален и Холлейном. Остальные при виде полного коммандера просто отсалютовали.

Холлейн ответил на салют, а затем отпустил всех. Релкин попросил друзей, чтобы они шли в трактир без него.

– Я присоединюсь к вам там.

Когда голодные драконопасы удалились, Лагдален заговорила:

– Леди рассказала мне кое-что о твоей миссии. Думаю, я поняла, что ты сделал. Все миры будут вечно благодарны тебе, Релкин из Куоша.

– Его больше нет, нашего врага. Мы позаботились об этом.

– Теперь у нас с сердца свалился огромный груз.

– А мы собираемся увольняться, досрочная отставка, – не смог скрыть своего волнения Релкин.

– Мы слышали об этом, – сказал Холлейн. – Это прекрасная новость. Вы вдвоем прошли через столько сражений, что их достало бы на пять жизней.

– Ну и хватит об этом, – сказала Лагдален. – А сейчас… – она достала из рукава свиток. – У меня есть для тебя послание.

Он взволнованно сломал печать и прочитал. Письмо было от Эйлсы, она была на пути в Марнери, чтобы встретиться с ним. Все это время она ухаживала в Видарфе за хроническими больными, пострадавшими во время насланной Ваакзаамом чумы. Кроме желания отоспаться, так как в последнее время ей пришлось много работать, у нее было единственное желание – увидеть Релкина.

Релкин поцеловал свиток и свернул его.

А Лагдален продолжила делиться новостями:

– Эйлса приедет завтра в полдень. Похоже, что твое послание, отправленное в Видарф из Далхаузи, или задержалось, или просто где-то затерялось. Она получила только твое письмо из Разака.

Релкин с трудом сдержал тяжелый вздох. Еще один день ожидания.

– Я полагаю, что завтра вы вдвоем отобедаете у нас. Мы найдем способ, как оставить вас наедине. Я знаю, что вам надо многое рассказать друг другу.

– Спасибо, Лагдален из Тарчо. Это будет великолепно.

– Приходите в наши апартаменты к шести часам. И скажи Базилу, что семья Тарчо заказала в Рыбном трактире пирог. Это будет самый большой пирог, который они когда-либо пекли. Я знаю, что в Драконьем доме сейчас расквартирован еще один эскадрон, и не хочу, чтобы хоть один дракон остался обделенным.

– Базил будет в восторге. Там, где мы были, питание не из лучших.

Прежде чем Лагдален и Холлейн ушли, она напомнила ему, чтобы он зашел к ней в контору: там для него хранилось письмо из банка в Кадейне. Его вклад был в полном порядке, но ему надо было подписать некоторые бумаги.

Релкин еще раз прочитал и перечитал письмо Эйлсы и пошел искать дракона, посвежевшего после обеда.

– Весть от Эйлсы – друга драконов?

– Да. Она завтра будет здесь.

– Это хорошо для мальчика, который оплодотворит ее яйца.

– Брось! – он доверительно наклонился к дракону. – На самом деле пока еще рано. Сначала должна быть свадьба.

– Зачем? Раньше тебе для этого свадьбы не требовались.

И ему пришлось высказать дракону неприятную правду.

– Потому что так положено. Я хочу сказать, в обществе, так принято у людей.

– Если не считать тех случаев, когда мальчик занимался этим раньше? Как с девочкой Лумби?

– Нет, это не в счет. Ты же знаешь, мы тогда и не представляли, вернемся ли когда-нибудь домой.

– А как же принцесса в Урдхе?{17} Релкин пожал плечами.

– Это совсем другое. Я даже не могу сказать, почему. Это было ее решение. Я хочу сказать, что она не могла выйти за меня замуж. Я для нее был чужеземцем, и к тому же я служил в Легионе. И вообще я тогда был слишком молод.

– Ты был слишком молод для свадьбы. Но вовсе не молод для того, чтобы оплодотворять яйца.

– Да.

– А теперь тебе надо сначала жениться, а уж потом оплодотворять яйца?

– Ну, да.

– Люди из оплодотворения яиц делают очень сложную процедуру.

– А драконы – нет?

– Нет.

– Тогда почему ты дрался с Пурпурно-Зеленым за Высокие Крылья? Разве тебе не пришлось вступить в поединок?

Базил легонько щелкнул челюстями.

– Иногда бывает.