— Проснулся? — спросил он, — как ты?

— Нормально, а что со мной было? — прошептал я.

— Магия Мирославы сняла с тебя блок Лираны, ты чуть не умер от этого, — ответил дракон, присаживаясь на табурет.

— Какой ещё блок? На меня не действует её магия, — не понимал я.

— Да, но скорее всего ей кто-то помог, усилив воздействие. Она сделала зелье на основе своей крови, чтобы

подчинить тебя; ты был её марионеткой. Недолго. Но за это время сумел вырезать пол города, — тихо рассказал Велгард.

— Не был я её марионеткой, я сам решил пойти на город! — разозлился, слушая глупости дракона.

— Почему? — спросила Мира, проснувшись от наших разговоров, — почему вдруг ты захотел напасть на него?

— Я… — замолчал, вспоминая, — …Не помню.

— Что последнее ты помнишь? — напряглась девушка.

— В честь перемирия отец закатил застолье, пригласил двенадцать альф оборотней Пандоры, и гуляли они дня три. На том гулянии был Дориан со своей семьёй. Мы тогда знатно подрались. Я не простил его предательства и прилюдно пообещал уничтожить его и всех, кто ему дорог, — медленно начал рассказ, вспоминая события того дня, случившиеся тридцать лет назад.

— Моя версия произошедшего: Ларена подчинила тебя, и ты отдал приказ своим людям напасть на город. Когда же её мама умерла, у Лираны случилась своя личная трагедия, и на время эта стерва позабыла про тебя, поэтому ты остановился на полпути и смог взять под контроль своё тело и разум. Подельник Лираны, поняв, что она выбыла из игры, внушил тебе, что ты сам сотворил такое бесчинство. Скорее всего, это кто-то близкий, кто слышал твои слова, сказанные Дориану, и кто донёс до твоего отца всю информацию. А дальше ты сам знаешь, — задумчиво произнёс Велгард, — теперь нужно вспомнить, кто был в тот момент рядом с вами, чтобы сузить круг подозреваемых.

Я откинулся на подушки и закрыл глаза. Я тридцать лет винил себя за убийство стольких существ. Потерял свой дом и родных. Кому же понадобилось утопить меня? Вряд ли у Лираны одной хватило бы сил сотворить такое. Только если это не Дориан.

— Сам Дориан помог ей, — сказал я, открывая глаза.

— Вряд ли он, — сомневался король, — Кумихо бы не позволил рушить свой город, тем более зная, что в городе его мать.

— Зачем Лиране убивать свою мать? — спросил я.

— Это предстоит нам узнать, может, трагическая случайность, или у эльфийки свои мотивы, — пожал плечами Вел, — если вы уже чувствуете себя хорошо, спускайтесь. Мира, внизу тебя ждут мамы с модистами.

Дракон ушёл, оставляя нас с Мирой наедине. Я закрыл глаза и прижал девушку к себе покрепче. В голове была полная каша. Мирослава не мешала мне, тихо лежала рядом и поглаживала мою грудь, разгоняя мурашки.

— Поцелуй меня, — я открыл глаза и посмотрел на неё.

— Нет, я обижена на тебя, поэтому никаких поцелуев! Если ты не собираешься ни в чём каяться, я тогда пошла, меня модисты ждут, — заявила она, обиженно отвернувшись.

— Хорошо, — подтянул девушку повыше, — расскажу тебе историю…

Мира полностью взобралась на меня и посмотрела своими невозможными серо-зелёными глазами.

— Лиране с детства вбивали голову, что я — её будущий муж. Когда она подросла, то начала постоянно влезать в нашу с Дорианом дружбу, а тот настолько любил сестру, что всегда вставал на её сторону. Я молчал, терпел эльфийку, видел, как она дорога брату, да и считал её влюбленность в меня детской блажью. Поэтому на балу в честь её совершеннолетия прилюдно отказал ей, невзирая на то, что родители хотели устроить династический брак. Но я понимал, что между нами никогда ничего бы не получилось.

Сказать, что Ларена разозлилась — это слабо сказано! Я никогда не видел девушку настолько взбешённой. Она показала своё истинное лицо, которое, как оказалось, очень непривлекательно, — начал свой рассказ-исповедь…

— Ты спал с ней? — спросила Мира, напряжённо замерев в ожидании ответа.

— Да, — честно выдохнул я, понимая, что теперь нашим отношениям точно конец.

— Под воздействием? — очень тихо прозвучал её голос.

— Нет, это было без всяких чувств в грязной таверне, чтобы проучить ее, — не стал врать и оправдываться. Смысл? Всё равно нашим отношениям конец.

— Хватит, — прервала меня Мира, выставив ладонь, и глубоко дыша. — Мы всё узнаем, преодолеем. А сейчас мне пора.

— Ты не отступишься от меня даже после всего, что я рассказал? — надежда пульсировала в сердце, глупая, невероятная..

— Хокай, я же тебе уже сказала там, в таверне.

Облегчение было невыносимо огромным. Мои плечи даже расправились, скинув тяжесть груза, и я начал нормально дышать.

— Зачем тебе модистки? — придержал её, прижимая к себе.

— Свадьба у меня завтра, — улыбнулась Мира.

— С кем? — не понял, какая свадьба? Когда это она успела?

— С Велгардом, — ответила девушка и выбралась из моих объятий.

— Нет, погоди! — перехватил её и вновь опрокинул на кровать, — а я?

— А ты убежал, и свои сто шагов обнулил, — хмыкнула моя птичка.

— Ну что ж, тогда я не выпущу тебя, пока мы снова не наверстаем эти шаги…

Я закрыл её рот яростным поцелуем. Показывая Мирославе всю силу своей тоски по ней. Я пил её стоны и ласкал языком ее рот. Покусывал губы и тут же зализывал их. Она сопротивлялась, боролась со мной, пыталась отпихнуть, но всё же сдалась под моим напором, потянулась, сильно сжала мои волосы на затылке и укусила за губу, вырывая рык.

Я переключился на её шейку, ласково лизнул кожу там, где неистово бьётся жилка. Мира задышала чаще, поддаваясь вперёд. Её шаловливые руки стянули через голову мою футболку и ногти впились мне в плечи. Я переключился ниже, целуя ключицу, снимая параллельно с неё мою футболку, чтобы добраться до груди.

Ммм, какая же она сладкая, моя птичка, как сладостно изгибается, подставляя вершинки розовых сосков, чтобы я приласкал их пальцами. Облизываю один, сдавливаю губами, посасываю, слыша тихие стоны.

Завёлся, как мальчишка, с трудом сдерживаясь, чтобы не набросится на свою пару, не овладеть, не напугать. Малышка всё громче стонет и царапает меня, оставляя красные борозды, но лёгкая боль от остреньких ногтей помогает удержать контроль, не сорваться.

— Хокай, — выдыхает страстно Мира. Я отрываюсь от груди и смотрю в её затуманенные возбуждением глаза, запуская руку в трусики и отслеживая реакцию.

Малышка тут же выгибается, раскрываясь для меня. Она совершенно мокрая, палец с лёгкостью скользит между её лепестков, и я проникаю в нее, вырывая ещё один стон, от которого окончательно рвёт башню. Я накидываюсь на её губы в очередном жадном поцелуе. Она кусает меня до крови, перепачкав свои губы мной, пока я тараню её пальцами, массируя большим пальцем клитор.