Как утешительны слова сии! Какую будущность обещают они нам!

В последующие затем дни государь осчастливил посещением здешнюю гимназию, где нашел все в наилучшем порядке; а наконец изволил посетить и Тюремный замок, отличающийся в Орле, как здание, своими четырьмя башнями и красивым наружным видом, и, как заведение для цели, ему присвоенной, возведенный до возможного совершенства человеколюбивыми попечениями членов Комитета Орловского тюремного общества.

По обозрении всех описанных заведений государь изволил отправиться в дальнейший путь, чрез Болхов, на Калугу, по тракту в Москву.

Орловское дворянство и купечество имело счастье представляться его величеству на второй день по его прибытии.

Еще задолго до прибытия государя купечество Орловское собрало значительную сумму для угощения всего драгунского корпуса и прочих войск[326]. Государь император осчастливил граждан, удостоив их продолжительным с ними разговором и изъявя им изустную благодарность за сделанные ими пожертвования.

Сверх того генерал Потапов прислал к г. гражданскому губернатору письмо, утешительное для здешних жителей, в котором, от лица своих воинов, красноречиво благодарит граждан орловских за оказанное ими гостеприимство, напоминающее старинное русское хлебосольство.

Г. гражданский губернатор в ответе своем на это письмо между прочим уверял генерала, что довольно было близкого знакомства с войском, им начальствуемым, чтоб возбудить в жителях г. Орла старинный дух гостеприимства, и что тесное квартирование стеснило не хозяев, а дружество между ими и военными их постояльцами.

Чиновники и граждане орловские, недавно разделявшие семейное горе любимого начальника губернии, обрадованы теперь излиянною на него царскою милостью. Государь император пожаловал г. гражданскому губернатору А. В. Кочубею орден Св. Анны 1-й степени и трех сыновей его принял пажами к императорскому двору. Г. Орловский губернский предводитель В. А. Шереметев награжден также орденом Св. Анны 2-й степени.

Итак, любезный друг! Вот краткое и самое недостаточное описание 7 незабвенных дней в Орле, украшенных присутствием государя, осчастливившего многих ласковыми словами и щедрыми наградами!

Теперь наши добрые военные гости расходятся, оставляя о себе живейшее воспоминание! В продолжение почти всего августа, богатого теплыми, лунными вечерами, несколько музык разных полков, расставленных на бульварах и в большом общественном саду, превосходным исполнением лучших музыкальных пьес утешали прекрасных орловских дам и горожан, пестревших живописными толпами по аллеям сада и на бульварах города.

Это была приветливая учтивость со стороны военных! И вот уж воздух становится студен; деревья желтеют; не слыхать мелодических звуков музыки; нет более прогулок; заезжие гости нас оставляют, и город пустеет.

Прощай!

Письмо А. А. Марина[328] отцу

Дорогой мой батюшка Аполлон Никифорович! Пишу это письмо к вам из лагеря, где мы провели целое лето под Петергофом. Прежде не мог писать, было много занятий: экзамены, потом приготовление к лагерям, частые ученья. Нас водили из корпуса на плац 1-го кадетского корпуса на Васильевский остров.

В лагерь мы выступили и собрались все корпуса у Нарвской заставы, куда приехал государь и великий князь Михаил Павлович, мимо которых мы проходили церемониальным маршем во всей походной амуниции.

Поход до Петергофа был веселый, ночлег у колонистов и потом вступленье через Александрию, где нас опять встретил государь и пропустил церемониальным маршем. Придя в лагерь, опять начались ученья утром и вечером, потом маневры и тревоги, которые делал нам государь император.

Приезжая в лагерь, подойдет к барабанщику, возьмет у него барабанные палки и сам бьет тревогу. Наше знамя почти всегда появлялось одно из первых на передней линейке, и около него бегом собирался наш Павловский батальон.

21 июля ночью мы были пробуждены подобною тревогой. Государь повел нас на заднее поле, где мы учились, и ученье окончилось маневрами. Наш обожаемый отец государь был нами очень доволен, разблагодарил, назвал нас молодцами и приказал распустить гулять в Петергофский сад и в Александрию, где имеет свою резиденцию летом государь и его семейство.

Я пошел в Александрию и неожиданно встретил государя, ехавшего в кабриолете с государыней. Поравнявшись с экипажем, я сделал их величествам фронт, сняв фуражку. Государь удостоил меня словами: «Здравствуй, молодец павловец». Ответ мой был по форме.

Когда экипаж скрылся за кустами, я, довольный счастливой встречей, пошел к мачте и сетке, где обыкновенно собирались кадеты скакать и лазить на мачту. Это близ дворца в Александрии. В скором времени государь с государыней возвратились с катания, и государь, выйдя из дворца на крыльцо, крикнул своим молодецким голосом: «Кадеты, ко мне».

Услышав голос нашего дорогого обожаемого царя, все кадеты бросились к монарху и обступили крыльцо. На государе был надет любимый его сюртук лейб-гвардии Семеновского полка, сюртук был старый, даже в некоторых местах были заплатки. Государь был без фуражки и без галстука, сюртук был расстегнут. Когда мы обступили царя, то увидали на крыльце стол, на котором стояло несколько корзин со спелыми вишнями.

Государь улыбался и приказал подходить к себе по одному и каждому кадету давал в рот из собственных рук вишню. Мы все целовали его дорогую ручку. Слезы блестели у нас на глазах: так мы все были счастливы и тронуты такой милостью и лаской царя.

Видя такую отеческую ласку нашего дорогого отца государя, у всякого из нас в сердце что-то дрогнуло, явилась какая-то неизмеримая любовь и преданность, готовность посвятить всю свою жизнь ему, нашему благодетелю. Чем мы отблагодарим за такую ласку и милость нашего драгоценного монарха? Через несколько минут появилась государыня императрица.