Она заметила на кресле в углу кабинета кипу книг: «Морские катастрофы двадцатого века», «Цунами в Атлантике», «Агрессивная культура и ее взаимосвязь с электромагнитными полями», «Гиперчувствительность к электромагнитным полям».

Френч указал на пустое кресло у стола.

— Прошу вас, присаживайтесь.

Матрос Несбитт отдал честь и вышел.

— Хотите кофе? — спросил Френч, его голос почти потонул в шуме вертолета.

Райна покачала головой. Она подождала, пока вертолет отлетит подальше, и сказала:

— Нет, спасибо, и так хорошо.

Райна улыбнулась, но улыбка вышла какой-то фальшивой. Страшно хотелось вернуться домой и как следует выспаться. В больнице поспать так и не удалось. Ей не нравилось это ощущение, будто она наполовину спит и видит какой-то сон. К тому же Райна не очень-то жаловала людей в форме. Полицейские или военные — один черт.

— Похоже, и правда хорошо, — сказал Френч.

Он пристально смотрел на Райну, и ей вдруг показалось, что командор знает больше, чем говорит. Вот это совсем скверно. Значит, в городе творится что-то, о чем она не знает. Сейчас не помешало бы выпить. И закурить.

Френч взял со стола пачку сигарет и протянул ей. Райна от счастья чуть не расплакалась. Хоть этот курит!

— А здесь разве можно? — спросила она и вытряхнула из пачки сигарету.

— А нам с вами никто не указ. — Командор перегнулся через стол и чиркнул колесиком дорогой зажигалки.

— Ладно, вам видней, — ответила Райна и глубоко затянулась. Восторг. Она даже застонала от удовольствия. — Боже, как хорошо!

Френч тоже закурил, они помолчали. Командора терзало любопытство, но он сдерживался. Райна в этот момент просто наслаждалась порцией никотина. Оба пристально следили за синими кольцами дыма, постепенно наполнявшими кабинет.

— Боже мой, боже мой! — Ким боялась отпустить дочь, боялась, что у нее отберут девочку. Теплая, такая теплая. Это неправда, что Тари умерла. Ведь она же еще теплая. Мир вокруг почернел. Ким трясло. Руки совсем ослабели, словно от тяжелой работы, и она уронила Тари на кровать. Выпрямилась и посмотрела на безжизненное тело. Невыносимо! Звуки доносились до нее, как сквозь вату.

— Миссис Блеквуд!

Это врач. Хочет о чем-то спросить, что-то насчет Тари. Хочет забрать ее дочь. Ким покачала головой и снова склонилась над постелью.

— Миссис Блеквуд!

Сквозь рыдания пробивался еще один голос. Кто-то знакомый. Он крепко схватил ее за плечо.

— Нет… — Ким обернулась и вытерла слезы.

Перед ней стоял дядя Даг.

— Смотри, — сказал он и показал глазами на какой-то прибор. — Смотри же!

Он улыбался. Улыбался!

— Нет. — Она закрыла лицо руками. — Что вам нужно?

— Посмотри на монитор.

Ким повернулась.

— Есть пульс, — крикнул врач, и сестра немедленно кинулась к Тари со шприцем в руке. Губы девочки шевелились, она что-то беззвучно шептала.

— Что? — подалась вперед Ким, но врач оттеснил ее от постели. — Она что-то сказала. — Ким вырвалась и прижала ухо к губам дочери. — Папа уже едет.

Доктор снова отвел ее в сторону. Глаза Тари были закрыты, губы больше не шевелились.

— Нам нужно работать, — сказал врач. — Прошу вас, выйдите из палаты. Это всего на пару минут.

Дядя Даг увел ее из комнаты. В дверях Ким остановилась и взволнованно оглянулась.

— Она жива?

Доктор и медсестра суетились вокруг постели.

— Вроде как жива, — ответил Даг.

— Она что-то сказала. — Ким обеими руками вытерла слезы и улыбнулась. — Она сказала: «Папа уже едет». Вы слышали?

— Нет.

— Неужели не слышали?

Мимо них в комнату протиснулась еще одна медсестра. Она быстро переставила стул от кровати к стене. На сиденье легонько покачивался деревянный кит.

— Ну же, — сказала медсестра, вернувшись, чтобы выставить Ким и Дага из комнаты. — Вы мешаете.

Ким прислонилась к стене. Она снова боялась за свою дочь. Нет ничего хуже бессильного ожидания. Сколько времени прошло с момента остановки сердца? Ким казалось, что несколько часов, но на самом-то деле наверняка не больше десяти минут. Врач сказал, что она умерла. Ким и раньше слышала о людях, которые умерли и снова вернулись к жизни. Иногда такие случаи сопровождались потерей умственных способностей. Неужели такая опасность угрожает Тари? Ким подняла голову. Дядя Даг бродил туда-сюда, как тигр в клетке.

— Где Джозеф? — спросила она Дага, будто считала, что кровный родственник мужа шестым чувством может определить его местонахождение. — Он уже давно уехал. Давно. Или мне только кажется?

Дядя Даг пожал плечами.

— Не знаю. Может, я пойду поищу?

— Тари сказала, он уже едет. — Ким помолчала. — Точно. Джозеф поехал в дом Критча за моей сумкой.

Она взглянула на часы и потрогала пальцем циферблат. Мимо них прошла медсестра. Ким с надеждой подняла голову и уперлась взглядом в затылок женщины. Та упорно молчала.

— Где-то с час примерно назад, — продолжала Ким. — Сколько отсюда до Уимерли?

— Пятнадцать минут в одну сторону. — Дядя Даг страшно разозлился. Опять племянника нет на месте в самый нужный момент. Старик даже не пытался скрыть своего раздражения. — Пойду поищу, — сказал он.

Ким посмотрела в спину Дагу, потом повернулась к стеклянным дверям реанимационной палаты. Ну, придите же кто-нибудь! Расскажите, что происходит! Боже!

Вы только подумайте, что за идиот. Дочь чуть не умерла, жена рыдает, а он — где-то шляется!

— Надо ему позвонить, — пробормотал Даг. — Если, конечно, телефон работает. Где тут у них чертовы будки?

Он вышел в холл и заметил сержанта Чейза, тот разговаривал с врачом и помахал Дагу рукой.

— Как девочка? — Чейз даже не поздоровался.

— Не знаю, что и сказать. Она… в общем, сердце остановилось. Но теперь опять завелось. Надежда есть. — Старик поднял два скрещенных пальца, потом похлопал сержанта по плечу.

— Слава богу! Будем надеяться. — Чейз доброжелательно посмотрел на Блеквуда. — Чем я могу помочь?

— Подбросьте меня, — попросил Даг.

— Куда?

— В Уимерли.

— Курортное, говорят, местечко.

— Смешно?

— А как же! Видите морщины? — Чейз потрогал лучики в уголках глаз. — Это все от смеха, круглые сутки.

Они спустились на стоянку, сели в машину, пристегнулись и выехали на шоссе.

— Святой Иосиф! Куда ж подевался племянник?