– Скаслои не умирают своей смертью, – сказала Мюриель. – И не стареют, как мы.

– Но зачем? Зачем было сохранять ему жизнь?

– Потому что он обладает знанием, – ответила Мюриель, – и видит то, что недоступно людям. В течение двух тысяч лет короли Кротении пользовались его советами.

– Об этом не знают даже сестры монастыря, – сказала Берри. – И церкви наверняка ничего не известно, иначе она добилась бы его смерти. – Она чуть приподняла брови. – Вы с ним разговаривали?

Мюриель кивнула.

– После того, как были убиты Уильям и дети. Я спросила, что должна сделать, чтобы отомстить убийцам.

– И он вам сказал.

– Да.

– Получилось?

Мюриель горько улыбнулась.

– Не знаю. Я прокляла того, кто стоит за убийствами, но я не знаю, кто это. А значит, не знаю, подействовало ли мое проклятие. Правда, я почувствовала, что у меня получилось. Почувствовала какое-то движение, словно ключ повернулся в замке.

– Проклятия очень опасны, – предупредила ее Берри. – От них в разные стороны расходятся волны, как по воде от брошенного камня. Вы не можете знать, каков будет результат.

– Кооорооолееева, – проскрежетал голос в голове Мюриель.

– Он заговорил со мной, – прошептала она. – Вы слышите?

– Я ничего не слышу, ваше величество, – ответила Берри.

– Королева, ты смердишь женщиной, смердишь материнством. Между нами двери. Неужели ты не придешь ко мне?

– Я не могу, – сказала она. – У меня нет ключа.

В голове у нее зазвучал черный смех.

– Нет. Ключ у него. У того, кого ты сотворила. Сердце Мюриель сжалось, словно кулак.

– Тот, кого я сотворила? Что ты имеешь в виду?

– Я пою о нем, я пою и пою. Когда мир будет разрушен, возможно, я умру.

– Скажи мне, – потребовала Мюриель. – Скажи мне, кто он. Ты не можешь мне солгать.

– У тебя нет ключа… – Голос стих, словно его унес порыв ветра, но у Мюриель осталось ощущение радостного смеха.

– Ответь мне, – выкрикнула она. – Квекскванех, отвечай!

Но он молчал, и Мюриель постепенно заставила себя успокоиться.

– Мы должны узнать, кто сюда приходил, – сказала она Берри. – И о чем он разговаривал с Узником. А еще я хочу получить назад мой ключ.

– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещала Берри. Ее голос слегка дрожал, и она показалась королеве очень юной. Неожиданно Мюриель пожалела, что открыла ей тайну Узника, но кто еще может ей помочь? В вопросах шпионажа от сэра Файла и его людей проку никакого. Берри же доказала свои умения в данной области. Учитывая ограниченный выбор, у Мюриель просто не было другого выхода.

Кроме того, сожалеть все равно уже поздно.

Они покинули подземелье. Мюриель вернулась в свои покои, позвала личного врача и приказала ему заняться Хранителем, подписала приказ об освобождении Грэмми и ее сына и отправилась спать.

Сны о пауках, змеях и слепых стариках мучили ее всю ночь.

На следующий день, следуя совету Берри, Мюриель решила собрать двор. Она не делала этого со дня покушения на свою жизнь, но понимала, что не сможет вечно избегать своих обязанностей. Поэтому она приказала одеть Чарльза, а потом не стала ждать опаздывающую Берри и занялась собственным туалетом. Мюриель выбрала платье из пурпурного сафнита с жестким кружевным воротником и начала его надевать, хотя прекрасно понимала, что ей не удастся справиться с застежками на спине. Она знала, что ей нужна новая горничная, но смерть Унны причинила ей такую боль, что она не могла заставить себя выбрать другую девушку. Конечно, Берри справилась бы с этой ролью, но Мюриель и без того слишком во многом на нее полагалась.

«Она не Эррен, – напомнила она себе. – Она была подстилкой твоего мужа».

Но в Элис Берри было что-то, так сильно напоминавшее ей Эррен, та уверенность, которую дает только воспитание в монастыре, что Мюриель невольно начала отдаваться на волю старых привычек.

А старые привычки могут быть смертельно опасными. У нее по-прежнему нет доказательств того, что намерения Берри искренни, и к тому же та опаздывает.

Мюриель уже едва справлялась с раздражением, когда девушка наконец появилась. Королева собралась уже ее отчитать, но увидела выражение ее лица.

– Что? – спросила Мюриель.

– Он здесь, ваше величество, – сказала Берри, с трудом переведя дух. – Принц Роберт. Я его видела.

Значит, это правда. Мюриель закрыла глаза.

– В замке?

– В тронном зале, ваше величество. Ждет вас.

– Вам известно, что он собирается делать? – приподняв брови, спросила она.

Берри села и закрыла лицо руками. Мюриель еще ни разу не видела ее такой расстроенной.

– С ним стражники, ваше величество, сорок человек. Герцог Шейла и лорд Фрам Даген тоже привели с собой примерно по двадцать человек. И у каждого члена Комвена с собой охрана. Кроме того, до меня дошли слухи, что в городе появились ополчения лендвердов.

Мюриель показалось, что с каждым ударом ее сердца комната пульсирует и сжимается. Она тяжело опустилась в кресло, забыв о платье, которое ей удалось надеть лишь наполовину.

– Он явился, чтобы захватить трон, – сказала она. Во рту у нее пересохло.

– Я тоже так думаю, ваше величество.

– Иначе и быть не может.

– Мне следовало это предвидеть, – с горечью сказала Берри.

– Вы предвидели, – пробормотала Мюриель.

– Но я не думала, что это произойдет так быстро, – возразила ей Берри. – Слишком быстро. Я полагала, что у нас еще есть время, чтобы что-то предпринять, смягчить удар.

– У нас его нет. – Мюриель закрыла глаза. – У сэра Файла около тридцати человек. Еще у меня есть двадцать моих гвардейцев – если я могу им доверять – и их воины. Всего около сотни. Но я не знаю, могу ли я на них рассчитывать. А если они выберут своим королем Роберта?

– Они не могут – по закону, – сказала Берри. – До тех пор, пока Чарльз и Энни живы.

– Никто не знает, жива ли Энни, а Чарльз… они могут нарушить закон, учитывая его состояние. Роберт может пойти дальше. Если он убил отца, что помешает ему убить сына? – Она встала и повернулась спиной к Берри. – Леди Берри, вы не могли бы привести в порядок застежки на моем платье?

– Вы намерены выйти ко двору?

– Еще не знаю, – ответила королева.

Берри занялась застежками, и Мюриель чувствовала дыхание девушки на своих волосах. Постепенно сердце у нее в груди забилось медленнее, и она ощутила удивительное спокойствие – вместе с принятым решением.