Консул велел установить на площади столб и привести к нему самого знатного жителя Теана, Мария. Там с него сорвали одежду и высекли прутьями. Когда известие об этом дошло до соседнего города, его народное собрание приняло закон, запрещающий пользоваться общественными банями, когда в городе находится римский государственный чиновник.

Гай Семпроний Гракх рассказал эту историю в своей речи, посвященной возмутительному поведению высокопоставленных римлян во время их поездок по Италии. С такой вопиющей несправедливостью поступали не только государственные служащие. «Я покажу вам на одном примере, сколь велик произвол и необузданность молодых людей, — рассказал Гракх о другом подобном случае, — несколько лет тому назад из Азии был отправлен в качестве посла молодой человек, еще не занимавший в то время магистратуры. Его несли на носилках. Ему навстречу шел погонщик волов из Венузии и в шутку, поскольку не знал, кого несут, спросил — неужели покойника? Услышав это, тот велел опустить носилки и ремнями, которыми носилки были связаны, приказал бить его до тех пор, пока он не испустил дух».

Союзные Риму города высказывали свое негодование. Они не только возмущались высокомерием римских сановников, но и чувствовали, что историческое соглашение, несколько веков действующее между ними и их завоевателем, начало нарушаться.

Система из около 150-ти двухсторонних договоров между Римом и каждым его союзником успешно работала. Как мы уже знаем, они должны были выставлять войска, если Рим попросит их о помощи во время войны. Рим, в свою очередь, гарантировал своим союзникам безопасность и обеспечивал их частью трофеев, захваченных в результате победы. Союзники также имели право получать часть захваченных земель и участвовать в основании колоний.

С возникновением огромной заморской империи эти условия изменились. Новые провинции платили налоги непосредственно в римскую казну. Колонизация прекратилась. Тиберий Гракх признал, что в помощи нуждались не только римские граждане, но и остальные жители Италии, поэтому его реформы означали раздел общественной земли на территориях римских союзников.

Дальновидные римляне признавали необходимость земельной реформы, однако они также понимали, что надо было что-то делать для удовлетворения союзных Риму городов и как-то возместить им экономические потери. Одним из таких людей был Сципион Эмилиан, к которому не раз обращались землевладельцы из числа римских союзников. Они возражали против того, что римская комиссия пытается изменить их местные правовые нормы. Сципион принял меры, чтобы консул рассмотрел такие спорные случаи. Однако высший чиновник понял, что на него возложили решение неблагодарной задачи, и сразу же уехал в свою далекую провинцию.

Сципион уже завоевал себе дурную славу из-за несогласия с планами Тиберия Гракха, и теперь его сочувствие союзникам стали сильно раздражать городские толпы, которые не видели причин идти на уступки каким-то «иноземцам». Политические противники Сципиона утверждали, что он собирается полностью отменить земельный закон Тиберия и устроить вооруженную бойню. При таких настроениях в городе почти никто не удивился, когда в 129 году Сципиона обнаружили мертвым без всяких ран на теле. Ночью он собирался написать речь для выступления в народном собрании и положил около себя письменную дощечку.

О его смерти сразу распространились разные слухи. Одни говорили, что Сципиона умертвила мать Гракхов, Корнелия (теперь, конечно же, она приобрела известность), чтобы предотвратить отмену закона, принятого ее сыном. Другие рассказывали, что Корнелию подстрекала ее дочь, Семпрония, которая была замужем за Сципионом, а тот не любил ее из-за внешнего уродства и бесплодия. Третьи утверждали, что Сципион покончил собой, так как он понимал, что будет не в состоянии сдержать данные им обещания. Говорили также, что рабов Сципиона подвергли пытке (так всегда делали в случае смерти хозяина дома), и они сообщили, что его задушили какие-то иноземцы, проникшие к нему в помещение через заднюю часть дома.

Возможно, что Сципиона убили, но если сообщения о том, как было найдено и как выглядело его тело, верны, то скорее всего он умер от сердечного приступа или припадка. В любом случае он был мертв. Поскольку о его деятельности на государственной службе высказывались неоднозначно, то Сципиона не удостоили похорон за государственный счет.

В течение нескольких лет после убийства своего брата Гай Гракх не появлялся на Форуме и не участвовал в общественной жизни. Он был чужд праздности, не участвовал в распутных вечеринках, не имел страсти к вину и накоплению денег, и это отличало его от многих своих сверстников. Ему нравилась армейская служба, однако он сильно возмутился, когда ему незаконно продлили срок службы в Сардинии, где он был квестором. В гневе он прибыл в Рим. Там его обвинили в неисполнении своих обязанностей, но он легко оправдался, произнеся убедительную речь в свою защиту. Он уже прослужил дольше, чем того требовал закон. Кроме этого он добавил: «Я — единственный из всего войска взял с собою в Сардинию полный кошелек и увез его оттуда пустым, тогда как остальные, выпив взятое из дому вино, везут в Рим амфоры, доверху насыпанные серебром и золотом».

Сторонники реформы неоднократно призывали его выставить свою кандидатуру на должность трибуна, а консервативные сенаторы презирали его, так как опасались, что его изберут. Говорили, что Тиберий явился Гаю во сне и сказал: «Рано или поздно ты должен будешь умереть той же смертью, что и я». Его мать не хотела повторения прошлого и не одобрила его поступок. Сохранилось ее письмо, в котором она увещевала своего сына: «Кроме убийц Тиберия Гракха ни один враг не принес мне столько страданий и создал столько трудностей, сколько ты. Поскольку ты остался моим единственным сыном, ты должен сделать все возможное, чтобы в своей старости я пережила как можно меньше страданий».

Гай не послушался Корнелии и покорился неизбежности. В 123 году его избрали трибуном.

Можно сказать, что времена постепенно менялись, поскольку Гай не испытывал никаких затруднений в своей деятельности, и его переизбрали на второй год. Гай начал проведение радикальных реформ. Прежде всего, для успокоения духа своего покойного брата, он ввел два новых закона. Первый закон запрещал тому, кого однажды сместили с государственной должности, впредь занимать любую другую. Скорее всего, этот закон был нацелен на Октавия, но, как пишет Плутарх, против этого закона выступила Корнелия и убедила своего сына не принимать его. Народ был восхищен таким великодушным поступком.

Второй закон касался судов. Гай запретил проводить любые судебные заседания без одобрения народного собрания. Если какой-нибудь чиновник лишил гражданина его гражданских прав путем наказания или изгнания, то его необходимо привлечь к суду перед народом, как если бы он был врагом государства. Действие этого закона распространялось на прошлые события, поэтому бывшего консула, который в 132 году организовал преследование сторонников Тиберия, отправили в изгнание. Гай действовал не только из-за желания отомстить. Он хотел напомнить реакционным сенаторам о тех опасностях, с которыми они могут столкнуться, если не будут считаться с волей народа.