— Да вам ни черта не нужно, Шэрон, чтобы возбудить меня. Гляньте, я уже нарастил целый фунт.

Она жадно уставилась на него.

— Роскошно, — пробормотала она.

— Вы не шутите? — спросил он дрогнувшим голосом.

— Я видела их всех, и вы как раз по мне.

Он придвинул к ней свою тушу.

— Эй, вы и впрямь меня завели.

Она поцеловала его грудь и плечо и пробежала кончиком языка по его шее.

— Вы узнали бы, на что я способна, будь у меня хоть полшанса, — шепнула она. — Меня нужно видеть в прозрачном неглиже или в бикини — вот это зрелище. Посмотрите на меня, когда я освобожусь, и увидите, чего я стою.

— Ух, милая, ты слишком хороша.

— Но не для тебя, — шепнула она.

Его губы нашли ее грудь. Она вздохнула от удовольствия, попыталась было покусать его за ушные мочки и пробормотала:

— Продолжай же, милый. Мне это нравится. Мужчины забывают, что женщинам это нравится. М-ммм. Скажи, милый, что тебе нравится больше всего, когда ты любишь. Тебе нравится то же, что мне?

— А что тебе нравится? — простонал он.

— Все. Буквально все.

— Перестань, погоди — ты меня слишком заводишь… я должен… — Он влез на нее и без дальнейших церемоний сунул в нее свой распухший пенис.

Зажмурясь и ритмично дыша, он оседлал ее своей тушей и начал скачку.

— Ну давай же, шевелись, — стонала она.

Он совсем одичал и, кончив, обрушился на нее как стена здания. Она лежала под ним, задыхаясь и дыша ему в ухо.

Позже, сидя на постели и тяжело дыша, он взирал на нее с несомненным уважением.

— А ты молодцом, — похвалил он.

— Если это комплимент, ты тоже его заслуживаешь. — Она помолчала. — Знаешь, ведь ты заставил меня кончить.

Он казался гордым, будто завоевал Нобелевскую премию.

— В самом деле? Ты кончила? Я так и думал, но не был уверен.

— Можешь не сомневаться, — улыбнулась она. — Это было прекрасно. Мы победили оба.

Он уставился на нее с довольным видом.

— О чем это ты говорила мне недавно? — осторожно начал он. — Что ты действительно имела в виду?

— Это насчет того, какой я могла бы стать для тебя, будь у меня хоть полшанса?

— А-га. Если бы мне удалось освободить тебя и добыть тебе кое-что необходимое…

— Сексапильные вещицы, только для тебя. Красивое белье. Духи. Губная помада. Ты не поверишь, как это помогает.

— … если я их добуду, ты… в общем, ты обещала, что… покажешь мне разные трюки.

Она выдала ему самую чувственную из своих улыбок.

— Достань и увидишь.

Он медленно покачал головой, не в силах отвести от нее глаз.

— Ну и молодцом же ты. Настоящая женщина, каких не бывало. Как раз то, что я искал всю жизнь. — Он кивнул. — Хорошо. С этой минуты мы сделаем друг для друга многое.

Краткая вечерняя рецензия: «Мисс Филдс продемонстрировала в заглавной роли поразительную разносторонность, всегда ценимую знатоками в истинно великой звезде. Никогда еще она не была столь убедительна».

Четвертый акт.

На сцене с Мечтателем. Салонная королева, у которой осталась лишь присущая ей женственность. Его преданная любовь проявилась, коснулась ее, она не может не ответить ему и находит для него местечко в своем сердце. На ее глазах грубое, даже скотское дело превращается в романтическое приключение. И вот она преображается в фантастическое создание из его снов. Ее разбуженная страсть (с осторожной подсказкой по памяти из Эллиса, Ван де Велде, Кинси и, особенно, Мастерса-Джонсона[4]) посвящается восстановлению его мужской силы. Последнее, в случае удачи, превратит ее роль в триумф.

Мечтатель вошел в ее комнату с явной неохотой. Он даже не соизволил раздеться. Просто сел на краешек постели, полностью облаченный и пассивный.

Похоже, он размышлял. Она понимала в чем тут дело. Необходимо быть с ним осторожной.

— Ну здравствуйте. Похоже, вы не слишком счастливы.

— Так оно и есть.

— Это я должна быть печальной, а не вы. Разве вы пришли не для того, чтобы заняться со мной любовью?

— Я… хочу этого. Поверьте, хочу. Но я чувствую себя неловко. И чем усерднее я стараюсь, тем хуже получается. Кажется, я знаю, в чем тут дело.

— Может, вы скажете об этом мне?

Он явно удивился:

— Вы в самом деле хотите услышать? Я думал, мы вызываем в вас такое отвращение…

— Так и было и остается с другими. Но я почувствовала, что вы не такой. Я больше не равняю вас с ними.

Он приободрился:

— Я рад этому, потому что я и в самом деле не такой. Кажется, дело именно в этом. Я слишком сопереживаю вам, чтобы понять, как нехорошо навязываться вам силой в вашем беспомощном состоянии. Вот что не дает мне покою. Моя вина.

— Я ценю это, ей-богу, — промурлыкала она. — Вначале мне казалось, что все вы одного поля ягоды. Все одинаково жестокие и бесчувственные. Но со вчерашнего дня я поняла необоснованность моих суждений и, решив, что сопротивляться глупо, захотела извлечь для себя максимум пользы. Я смогла разглядеть в вас личность. У вас с остальными ничего общего.

— Вы видите это? — с жаром спросил он.

— Теперь вижу. Вы единственный, кто произнес слово «любовь».

— Потому что я люблю вас, ей-богу люблю.

— И вы единственный, кто выказал мне сочувствие, заботу и нежность и кто по-настоящему заступился за меня. Женщина не может не заметить этого. Поэтому, я поразмышляла о вас, решила кое-что и не прочь поделиться своими мыслями с вами.

Он жадно впитывал каждую ее фразу и, казалось, расцветал на глазах.

Она продолжала, вступая в решающую сцену:

— Вы были правы насчет первого инстинкта, а я напрасно отрицала. Для меня наиболее стимулирующим качеством в мужчине, который меня интересует, является его уверенность в том, что не бывает недостижимых целей. Меня влечет к мужчине, не поддающемуся унынию. Да, вы правильно разглядели мою натуру, прячущуюся под фальшивой оболочкой паблисити. Меня влечет к мужчине, способному на любой риск, чтобы обладать мной. Мне не нравятся компьютеризированные мужчины, просчитывающие все «за» и «против» в любом деле. Я люблю мечтателей, у которых хватает романтичности, чтобы осуществить свои мечты.

Его реакция была именно такой, на которую она рассчитывала. Он очень походил на пилигрима, добравшегося наконец до святой гробницы и увидевшего чудо своими глазами.

— Вы воплощение моей мечты, Шэрон, — лихорадочно заговорил он. — Не могу даже выразить, как сильно я вас люблю.