И это тоже была не трусость. Там, где на пути наступающих немецких частей оказывались части, имеющие боевой опыт (так, к примеру, произошло с 2-м Черноморским полком или 31-м полком 25-й СД) немцы начинали в донесениях жаловаться на плохое состояние дорог, оправдывая этим свое бессилие.

Объективно говоря, передавать квалифицированных артиллеристов в пехоту – крайняя мера, но в период с 4 по 9 ноября 1941 г. иного источника для пополнения армейских частей не было. Морская пехота действовала отдельно от «армейцев». Аналогичным образом поступали во всех дивизиях. Примером может послужить приказ по 172-й ПД (см. Приложение 7). Кстати, это тот самый приказ, согласно которому (из-за опечатки писаря) 388-й стрелковый полк дивизии стал 383-м. 7 ноября в ситуацию вмешалась Ставка, издав директиву № 004433 (подписана в 2.00). Флоту совместно с РККА была поставлена задача долговременной обороны города, ответственность за оборону Главной базы ЧФ была возложена на командующего ЧФ Ф.С. Октябрьского. По сути, с 4 ноября в расстановке сил и кадров мало что изменилось, но были поставлены совсем иные задачи. В директиве уже речь шла о длительной обороне. Полная эвакуация армии и флота из Севастополя не предусматривалась. Это потребовало кардинальных изменений в структуре управления, организации войск.

Образовались 4 сектора (вместо прежних трех), были назначены их командиры. Была создана структура управления войсками: четыре штаба дивизий стали штабами секторов. Изменения в структуре войск продолжались. К примеру, 18-й батальон морской пехоты по приказу от 9 ноября был передан в состав 161-го СП, который приводил себя в порядок в районе Камышловского моста[466]. Но 22.11.41 г. в связи с тем, что 161-й СП убыл в 1-й сектор, было принято решение о восстоздании на его базе 241-го СП, который был расформирован в связи с тем, что в нем почти не оставалось личного состава[467]. Командир 18-го ОБМП капитан С.М. Черноусов остался командиром 1-го батальона этого полка, но было начато формирование 2-го батальона и штаба полка. Командиром 241-го полка был назначен капитан Дьякончук.

Ряд флотских батальонов не вошли в армейские части. К примеру, батальон электромеханической школы (командир – капитан Жигачев И.Ф.), занимавший часть Главного рубежа обороны, не вошел ни в один из полков Приморской армии. Батальон школы связи (командир – ст. л-т Губичев П.А.), также занимавший сектор Главного рубежа, тоже оставался отдельным. Эти батальоны кормил и обмундировывал флот. Важно ли это? На самом деле важно. В 18-м батальоне морско пехоты, который никак не могли передать какому-либо полку (161-му или 241-му СП), много бойцов и командиров получило обморожения, а два человека умерло вследствие гангрены, вызванной обморожением[468]. Отсуствовало зимнее обмундирование.

В связи с тем, что было принято решение о продолжении обороны Севастополя, возобновились работы по строительству укреплений и укрытий для личного состава.

По данным П.А. Моргунова: «Командование СОРа понимало, что достигнутая передышка – временная и что немецко-фашистское командование не остановится на этом. Оно бесспорно предпримет еще более мощное наступление. Исходя из этого, в осажденном городе принимались энергичные меры по подготовке к отражению нового штурма. В Севастополь начали поступать маршевое пополнение, боеприпасы, другие виды боевого и хозяйственного снабжения. Воинские части приступили к боевой подготовке. Проводилась большая работа по восстановлению и совершенствованию инженерного оборудования рубежей, по ремонту дотов, дзотов и других сооружений. К 30 ноября на главном рубеже было восстановлено и модернизировано 29 артиллерийских дотов, построено 173 пулеметных дзота, вырыто 804 окопа, 114 пулеметных точек, установлено 67,9 км проволочных заграждений и 42 208 мин. Большие работы проводились и на тыловом рубеже. В частях береговой обороны ремонтировалась материальная часть, пополнялся боезапас, строились новые батареи»[469].

Обследование оборонительных рубежей города говорит о том, что в основном к построенным 29 артиллерийским дотам были отнесены недостроенные доты, возведение которых было завершено в ноябре-декабре 1941 г.[470].

Противник хоть и не признает первый натиск за штурм, тем не менее в ряде документов оговаривается относительно своих планов. Почему-то приказ по 11-й немецкой армии от 22 ноября озаглавлен: «Приказ на продолжение штурма»[471].

Этот приказ предусматривал ряд мероприятий, направленных на обеспечение захвата Севастополя. В частности, он требовал полного охвата города. Выдержки из приказа:

«Необходимо установить локтевую связь между 72-й и 50-й пд, для чего необходимо произвести удар на участке между Нижним Чоргунем и д. Камары. Противник удерживает указанный участок частями Приморской армии и подчиненными ей морскими частями, обороняясь на южной окраине д. Алсу, на холмах 1 км юго-восточнее деревни, высота 253,7, высоты южнее и восточнее хутора «Черная речка» и далее, ведя атаки против высоты 269,0, а также ведя наступление в районе Камары и высоты 440.8 при мощной поддержке береговой и полевой артиллерии и ВВС.

54-й корпус (50-я пехотная дивизия) и 30-й корпус жестко удерживают занятые позиции и местность восточнее линии Верхний Чоргунь – Камары, нанося удар флангами для обеспечения соединения и полного охвата противника со всех сторон. Обращается особое внимание на прикрытие флангов. Корпусам находиться в готовности к немедленным активным действиям, чтобы немедленно после подвоза боезапаса и прибытия в их распоряжение намеченных подразделений перейти в наступление. О прибытии подразделений доложить. Снабжение боезапасом 50-й ПД производить в первую очередь, для нанесения удара 54-м корпусом. Время нанесения удара будет сообщено приказом по армии…

1) Разделительные линии во время этого удара: северная окраина Алсу – южная окраина хутора «Черная речка» – пересечение дорог 5 км юго-восточнее Севастополя (2 км севернее Сапун-горы).

4-й авиакорпус обеспечивает наступление, нанося удар по горной местности между Камарами и Нижним Чоргунем, производя бомбежку и штурмовку войск противника, его батарей налетами «Штук»…»[472]

72-я ПД исчерпала резервы для наступления, и, согласно докладу генерала Зальмута, количество боезапаса в легких гаубичных батареях сократилось ниже 30 %, в тяжелых было менее 50 %, пехотные роты сократились до 25–30 человек в роте. То же самое можно сказать и о 50-й ПД, и в связи с этим возникает вопрос о том, какими силами 11-я армия планировала осуществить эту операцию. Хотя на самом деле резервы у армии были.