Ответ. Часть «Асано» являлась диверсионной частью, состоящей из русских эмигрантов.

Вопрос. Расскажите, кто ее организовал?

Ответ. Эта часть была организована приблизительно в 1936 году штабом Квантунской армии в лице помощника начальника 2-го отделения подполковника Ямаока.

Вопрос. Какова была численность отряда «Асано»?

Ответ. В составе отряда «Асано» было пять рот. В общей сложности в отряде было около 700 человек.

Вопрос. Какие задачи ставил перед собой отряд «Асано»?

Ответ. Задачей отряда «Асано» была подготовка на случай войны с СССР диверсионных частей. Командиром отряда был полковник маньчжурской службы японец Асано».

Как видно, японские разведчики перещеголяли своих немецких коллег из абвера. Батальон «Бранденбург» был сформирован позднее и, может быть, с учетом и использованием японского опыта. Но как собирались маскироваться диверсанты из «Асано» во время войны? И на это японский генерал дает исчерпывающий ответ:

«Вопрос. Была ли военной миссией заготовлена красноармейская военная форма для отряда «Асано»?

Ответ. Военной миссией было заготовлено некоторое количество комплектов красноармейского обмундирования, которые были предназначены для отряда «Асано» на случай войны.

Вопрос. С какой целью была заготовлена красноармейская военная форма?

Ответ. Для того чтобы переодеть в нее диверсантов из отряда «Асано» и таким способом обмануть Красную Армию».

* * *

В Советском Союзе тоже хорошо помнили «активку» середины 1920-х. Но если в начале 1930-х годов ведение активной разведки на западных границах против Польши и Румынии было невозможно в силу ряда причин международного характера, то на Востоке для нашей разведки было полное раздолье. Огромная граница в тысячи километров с удобными местами для переправ на ту сторону через Амур и Уссури. Местное партизанское движение на территории «независимого» государства Маньчжоу-Го, которое мы никогда не признавали. Китайские партизанские отряды, прижатые войсками к границе, переправлялись на советскую территорию, отдыхали там, получали медицинскую помощь, оснащались вооружением и боеприпасами, радиосвязью, снабжались деньгами. И, что было не менее важно, командиры партизанских отрядов получали инструктаж и руководящие указания для дальнейшей боевой деятельности на маньчжурской территории.

Такая помощь и поддержка китайского партизанского движения началась сразу же после оккупации Маньчжурии войсками Квантунской армии и продолжалась все 1930-е годы. Высшее командование ОКДВА при встречах с китайскими командирами старалось координировать боевую деятельность партизанских отрядов, давая указания не только о методах повседневной боевой деятельности, но и о развертывании массового партизанского движения на территории Маньчжурии в случае начала войны между Японией и Советским Союзом. В случае войны советское командование рассматривало китайских партизан как диверсантов и разведчиков, действующих в тылу противника. Конечно, такое руководство, помощь, материальная и моральная поддержка могли рассматриваться как вмешательство во внутренние дела другого государства. Но в те годы, когда для усиления оборонной мощи дальневосточных рубежей хороши были любые средства, об этом не думали ни в Хабаровске, ни в Москве. Япония формально не могла предъявить претензий Советскому Союзу – партизанского движения на японских островах не было. А с мнением непризнанного «независимого» государства можно было и не считаться.

Решение об активизации партизанского движения в Маньчжурии было принято в Москве на высшем уровне в апреле 1939-го. Разведка предупреждала о возможности серьезных провокаций на советско-маньчжурской и монголо-маньчжурской границах. На Дальнем Востоке запахло порохом, и НКО совместно с НКВД решили использовать руководителей маньчжурских партизан, перешедших границу и интернированных на территории Советского Союза. 16 апреля начальники управлений НКВД Хабаровского, Приморского краев и Читинской области, а также начальники погранвойск Хабаровского, Приморского и Читинского округов получили шифротелеграмму № 7770 из Москвы. В шифровке указывалось: «В целях более полного использования китайского партизанского движения в Маньчжурии и его дальнейшего организационного укрепления Военным Советам 1-й и 2-й ОКА разрешается в случаях обращения руководства китайских партизанских отрядов оказывать партизанам помощь оружием, боеприпасами, продовольствием и медикаментами иностранного происхождения или в обезличенном виде, а также руководить их работой. Проверенных людей из числа интернированных партизан небольшими группами перебрасывать обратно в Маньчжурию в разведывательных целях и в целях оказания помощи партизанскому движению. Работа с партизанами должна проводиться только Военными советами».

Чекистское руководство должно было оказывать Военным советам полное содействие в этой работе. Органы НКВД на местах должны были осуществлять проверку и отбор китайских партизан, которые переходили на советскую территорию со стороны Маньчжурии, и передавать их Военным советам для использования в разведывательных целях и для переброски обратно в Маньчжурию. Начальники погранвойск округов должны были оказывать содействие Военным советам и обеспечивать переправу на территорию Маньчжурии сформированных Военными советами групп и принимать переходящие через границу партизанские группы и связников. Кроме этого, Военному совету 1-й ОКА передавалась группа из 350 китайских партизан, которые были проверены органами НКВД и признаны надежными. Сколько китайских партизан, перешедших границу в 1938 году, было признано неблагонадежными и отправилось в советские концлагеря, неизвестно до сих пор. Военному совету 2-й ОКА передавались интернированные руководители партизанских отрядов Чжао-Шанчжи и Дай-Хунбин. Их также после инструктажа должны были перебросить на маньчжурскую территорию для руководства действующими там партизанскими отрядами. Под шифровкой стояли подписи двух наркомов: Ворошилова и Берия. Поскольку ни тот ни другой не могли в таком серьезном деле действовать самостоятельно и по собственной инициативе, то можно не сомневаться, что весь комплекс вопросов о военной помощи и активизации действий китайских партизан был согласован со Сталиным. Было ли соответствующее постановление Политбюро, пока неизвестно. Протоколы «Особых папок» еще не рассекречены.

В Москве, очевидно, были готовы пойти на серьезный дипломатический конфликт, если будет обнаружена переброска через границу, пусть даже и мелкими группами, нескольких сот партизан. И здесь стоит сказать о двойном стандарте. Японская разведка также перебрасывала на советскую территорию группы диверсантов (тех же партизан) из белоэмигрантов, но, конечно, без санкции военного министра или министра внутренних дел Японии. Наши газеты писали об этом, когда обнаруживали и уничтожали их, как о провокации японской военщины. Подключались и наши дипломаты: вызовы в НКИД японского посла, ноты протеста и т. д. Когда же такой работой занималось наше военное руководство на Дальнем Востоке, не говоря уже о наркомах, то это принималось как должное и, конечно, без шума в печати, если протестовали японцы.