насмехались надо мной, проходя мимо, а другие отказывались встречаться со мной взглядом. Бледнолицый малыш встретил мой взгляд, когда его мать несла его на руках, и у меня отвисла челюсть при мысли о том, чтобы привести ребенка на такое кровавое мероприятие. Я скучал по своему собственному ребенку и знал, что никогда не подвергну его тем зверствам, свидетелем которых я стал сегодня.

Я испытал облегчение, когда толпа ушла, тишина стала благословением после столь долгого пребывания в Палате Королевского Провидца, где мне пришлось пережить больше видений, чем когда-либо за один раз. Когда я был настолько погружен в Зрение, иногда казалось, что я больше не я. Я был всего лишь сосудом для звезд, чтобы направить их вечные планы, всевозможные варианты судьбы крутились в моей голове, тысяча тайн, которые мне предстояло расшифровать.

Ответственность за все это оставляла меня без сил. Я знал, что в моих руках могут быть жизненно важные ответы, потенциальные пути, которые могут помочь моим сестрам выиграть эту войну. Задача выяснить, какие дороги могут привести их к преимуществу, лежала на моих плечах. Но сейчас мне хотелось лишь закрыть глаза и никогда больше не видеть.

Я прислонился лбом к прутьям, обхватив их руками, и наслаждался тишиной, уверенный, что она не продлится долго. Мне не нужен был мой дар, чтобы понять, что Лайонел еще не закончил пытать меня ради видений, которые он мог бы использовать против моей семьи и всей Солярии.

Я моргнул, открыв глаза при звуке приближающихся шагов, и увидел, что Ориона ведут по песку двое крупных мужчин в темных мантиях, его руки скованы наручниками, а на шее висит теневой ошейник, но в его взгляде появилось облегчение, когда он заметил меня. На нем была обтягивающая белая футболка с символом нефритово-зеленого Дракона на груди и словами «Просто парень, который любит своего Короля-Дракона».

Один из мужчин отпер мою клетку, широко распахнул дверь, а затем быстро развернулся, прошел обратно через тяжелую металлическую дверь и плотно закрыл ее за собой, оставив нас наедине. Я в замешательстве огляделся вокруг, призывая Зрение, несмотря на то, что мой разум все еще был разрушен, но когда я не почувствовал никакой опасности, я бросился вперед и заключил моего Туманного Союзника в объятия.

Он крепко прижал меня к себе, и с его губ сорвался тяжкий вздох. — Привет, Нокси.

— Клянусь звездами, Орио, ты в порядке? — спросил я, отстраняясь, но продолжая держать его за плечи, изучая его выражение лица.

Зрение врезалось в меня, и я вздрогнул, увидев его окровавленного и в синяках, лежащего на каменном полу клетки — видение, которое мучило меня с тех пор, как я прибыл во дворец. Я не мог видеть ничего большего, чем это, не мог даже увидеть, кто это сделал, что привело меня к выводу, что Лавиния была ответственна за это.

— Ну, я одет в эту дерьмовую футболку, и она даже не по размеру. Так что я бы сказал, что видал лучшие времена, — сказал он, сжимая мою руку и хмурясь. — Какого черта они требуют от тебя?

— Они хотят мои видения, разумеется, — пробормотал я. — Они получили все, что я видел. Я удерживал свои ментальные щиты так долго, как только мог, но я… — я опустил взгляд, когда чувство вины пронзило меня, и Орион крепче сжал мою руку.

— Ты сделал все, что мог.

В горле у меня встал ком, и я неопределенно кивнул, понимая, что это правда, но это никак не ослабило давление в моей груди. Я оглядел высокие стены, окружавшие песчаное кольцо, и когда я заглянул в будущее, чтобы увидеть, сможем ли мы сбежать этим путем, я увидел, что нас схватили стражники-Драконы, расставленные на территории. У меня не было доступа к моему Ордену, так как Вард ввел мне подавитель Ордена, поэтому я не мог нас вытащить.

В голове пронеслось видение, как Орион кусает меня за запястье, и мои брови поднялись.

— Ты здесь, чтобы подкрепиться мной, — сказал я, осознав это.

— Это должно быть нечто большее… — он оглядел залитую кровью землю, тишина была слишком давящей.

Я снова призвал свои дары и сделал шаг назад, почувствовав истину в том, что увидел. — Лайонел считает, что я могу больше узнать о твоей судьбе, чтобы понять, не замышляешь ли ты против него какой-нибудь заговор, пока находишься здесь, или не планируешь ли ты побег, который он может сорвать.

Плечи Ориона опустились. — Что ж, похоже, сегодня мой счастливый день, — сухо сказал он. — У меня нет ни того, ни другого, — его глаза сверкнули в осознании чего-то, и он в шоке посмотрел на меня. — Подожди, ты ведь не знаешь, что Дарси здесь? Ты не можешь ее видеть.

— Она здесь? — я задохнулся, придвигаясь ближе к нему. — Что с ней случилось?

Лицо Ориона стало серьезным, и он начал рассказывать о проклятии и о том, как Теневой Зверь завладел моей сестрой во время битвы, повернув ход событий против нас, заставив ее сражаться против собственного народа. Меня убивало осознание того, что Дарси прошла через это, а теперь Орион приносит себя в жертву, чтобы спасти ее от этой зверской участи.

— Я останусь здесь, пока не закончатся три лунных цикла, — мрачно закончил он. — У меня нет никаких планов, кроме этого, но с каждым днем, боюсь, Теневой Зверь все больше претендует на нее. И на ее магию тоже.

Я обратил свой взор к будущему моей сестры, но там не было ничего, за что я мог бы ухватиться. Оно было туманным, окутанным тенью. Если и существовал какой-то шанс, что она пройдет по ту сторону этой тени, то я был бесполезен, чтобы предсказать это.

— Спасибо, — сказал я густо. — За то, что сделал это ради нее. Хотелось бы, чтобы был другой путь.

— Мне тоже, брат, — сказал он, и холодный ветер пронесся вокруг нас, пока мы стояли вместе, прикованные к самой темной из судеб.

— Мне искренне жаль по поводу Дариуса, — сказал я. Как только я увидел правду, мое сердце разбилось из-за Тори, и печаль охватила меня.

Черты лица Ориона дрогнули от боли, и он печально кивнул, ничего не говоря, хотя его опустошенное выражение лица говорило обо всем.

— Ты видел остальных? Они в безопасности? — спросил он.

— Да, я видел их. Они вместе, но, к счастью, я не вижу, в каком направлении они движутся и какие у них планы. Моя семья хорошо знает, как избежать того, чтобы я предсказывал их действия, когда они хотят, так что