– Мы совершенно ничего не можем сказать на этот счет, – вмешалась Тазмикелла. – Какая бы магия ни использовалась при постройке Главной башни тайного знания, драконы не сохранили об этом никаких сведений.

– А может быть, вы просто пока еще не нашли эти сведения, – предположил лорд Пэрайс.

Тазмикелла и Ильнезара вместо ответа лишь переглянулись и пожали плечами.

– Значит, нам всем следует вернуться в наши библиотеки, или хранилища, или к нашим самым ученым магам, и продолжить поиски, – предложила Сесилия, и остальные закивали.

Громф устремил тяжелый пристальный взгляд на двух дворфов, которые стояли у основания «ствола» башни, словно обвиняя их в неудаче.

Все, кто находился на том поле на острове Абордажной Сабли, принялись перешептываться; они не отвергали последнего совета Сесилии, но и не поддерживали его. Разговоры эти звучали уныло, потому что замечание Атрогейта было совершенно справедливым: его слова представили в невыгодном свете то, чего строители достигли за последние несколько недель.

И вскоре все, кто находился на поле вокруг здания, принялись жалобно охать и ворчать.

Однако Громф Бэнр не слушал этих разговоров и не принимал участия в спорах. Он заметил, что Кэтти-бри тоже не обращает на остальных внимания. Она медленно подошла к куче обломков, которые лежали в стороне от башни, взяла небольшой кусок камня, а над другой рукой создала небольшой огненный шар.

Она внимательно осмотрела обломок, затем поместила его прямо в огненный шар голой рукой, на которой было надето это странное рубиновое кольцо. А потом, к изумлению Громфа, женщина сунула в огненный шар голову.

Так она и стояла некоторое время, и многие заметили это; разговоры утихли, и вскоре единственным звуком на острове осталось шипение огненного шара, созданного Кэтти-бри. Шипение это становилось все громче по мере того, как разгоралось пламя; оно стало ярко-рыжим, потом светло-голубым и наконец – совершенно белым. Тем, кто ближе всего находился к женщине, пришлось отступить, потому что магическое пламя излучало нестерпимый жар.

Но Кэтти-бри по-прежнему держала руку и лицо в огне.

* * *

Тиаго, отведя руку со щитом далеко влево, почувствовал, что два клинка Дзирта До’Урдена «приклеены» к нему, но противник выпустил оружие. По инерции он продолжал вращаться, напрягая мышцы ступней, ног, бедер, груди, и описал круг в этом прекрасном и смертоносном танце.

Гордый молодой Бэнр издал восторженный крик, предчувствуя легкую победу, когда закончил разворот и снова очутился лицом к лицу с обезоруженным противником.

И тогда радостный крик сменился воплем изумления – Тиаго разглядел жертву, которая стояла на прежнем месте, на расстоянии удара мечом.

Но вовсе не была обезоружена.

Потрясенный Тиаго уставился на острый наконечник стрелы, вложенной в лук, который держал в руках Дзирт, – Тиаго понятия не имел, откуда мог взяться этот лук. Изумление было последним, что он испытал в своей жизни в этот краткий ужасный миг, перед тем, как зазвенела тетива Тулмарила и ослепительная белая вспышка поглотила все мысли воина-Бэнра.

Голова Тиаго попросту взорвалась.

– Побрякушки, – сухо произнес Дзирт и, сделав резкое движение левой рукой, выставил лук, чтобы преградить путь летевшему на него клинку – хотя Видринат уже не направляла рука владельца. – Честно добытые и применяемые с должным мастерством.

* * *

Кэтти-бри, вытащив голову из белого пламени, смеялась и качала головой, поражаясь простоте решения. Затем погасила волшебный шар, дунув на пламя и произнеся одно лишь слово.

– Что ты узнала, девочка? – спросил Атрогейт.

– Известняк, – произнесла она, демонстрируя каменный обломок.

– Он слишком твердый, – возразил Атрогейт. – В виде мрамора – может быть, но все равно нет, мрамор слишком хрупкий!

– Кристаллический, – добавила Амбра.

– Что ты узнала?! – нетерпеливо воскликнул Громф.

– Эту башню построил не маг, – обратилась волшебница к могущественному дроу. – И не жрец, и не дворф, и не дракон, и не гигант, – добавила она, по очереди оглядывая Амбру, Атрогейта, сестер-драконих и Сесилию. – Хотя все они, без сомнения, помогали строить.

– Теперь ты говоришь загадками?! – Громф даже не пытался скрыть раздражения.

– Все они помогали, и их помощь, разумеется, была необходима, – сказала Кэтти-бри. – Чтобы сдерживать магию.

– Говори проще, женщина, – взмолился заинтригованный лорд Пэрайс. Ученый шадовар наклонился вперед, к Кэтти-бри.

– Главную башню тайного знания построил Предвечный, чудовище, которое сейчас живет в Гаунтлгриме, – уверенно объявила она. Она видела это. Среди нестерпимого жара осколок камня раскрыл свою истинную сущность, и сквозь это белое пламя, при помощи кольца повелителя элементалей, Кэтти-бри снова смогла заглянуть на Уровень Огня и в воспоминания Предвечного.

На нее уставилась сотня растерянных, по большей части недовольных и недоверчивых лиц.

– Корни были созданы первыми, шаг за шагом, а дерево выросло позже, – поведала волшебница, и окружающие растерялись еще больше.

– Выросло? – одновременно повторили лорд Пэрайс и Сесилия, и Кэтти-бри кивнула.

– Как будто она была живая? – спросила Амбра, и женщина снова кивнула.

– Значит, мы не можем вырастить ее заново, и Гаунтлгрим обречен, – сделал вывод Атрогейт.

– Наоборот, можем, – улыбаясь, возразила Кэтти-бри и взглянула в лицо Громфу. – Да, можем.

* * *

Не успел меч Тиаго коснуться пола, а Дзирт уже выпустил вторую стрелу, на этот раз целясь в трех женщин, стоявших на балконе.

Та, что стояла посредине, лишь улыбнулась, глядя на магическую стрелу, которая летела ей в лицо. Она окружила себя защитными чарами, и стрела взорвалась, превратившись в дождь безвредных разноцветных искр задолго до того, как приблизиться к женщине.

Поэтому Дзирт решил стрелять без передышки, но прежде чем он вложил в лук новую стрелу, его окружила непроницаемая тьма.

Подобные приемы не были для него неожиданностью, и он инстинктивно бросился на пол. Он столько раз сталкивался в бою со сферами тьмы, созданными дроу, что точно знал, сколько раз надо перекатиться по полу, чтобы выбраться из сферы, – с учетом того, что сам он стоял в центре.

Несколько мгновений спустя Дзирт поднялся на одно колено, готовый стрелять.

Но он по-прежнему находился в кромешной тьме.

Он все равно выстрелил, представляя себе направление, в котором находился балкон, но выпустил только одну стрелу. Нужно было двигаться как можно быстрее.

И поэтому он снова бросился на пол и перекатился несколько раз. Движения его становились замедленными, но он не мог понять, почему. Пол как будто бы стал менее твердым – казалось, Дзирт упал в лужу густой смолы и тонул в ней. Смола удерживала его, вцепилась в него, пыталась утянуть на дно.