Это сражение стало вершиной бурского военного искусства. В нем были очень ловко использованы главные преимущества буров — мобильность, в том числе и артиллерии, хорошая стрелковая подготовка и знание местности. Но победить в войне они уже не могли. Англичан на юге Африки теперь было слишком много…

После гибели фельдмаршала Робертса командование принял его начальник штаба Гораций Герберт Китченер. И буры сразу же почувствовали эту перестановку на собственной шкуре. Если Робертс во всех своих войнах старался оставаться джентльменом, даже по отношению к «диким племенам», не говоря уж о бурах, являющихся потомками европейцев, то Китченер воспринимал всех, кто противится британскому владычеству, как непокорное быдло, которое необходимо уничтожать всеми возможными способами.[68]Так что, придя к власти, генерал немедленно продемонстрировал, что не намерен церемониться «с этими бунтовщиками». И спустя всего лишь неделю после окончания битвы у Крунстада на всей территории, удерживаемой английскими войсками, запылали бурские фермы.

С подрывниками Ретифа они встретились через полтора часа после того, как улетела «английская муха». Впрочем, она не сильно задержалась над головами и, повисев в вышине всего лишь полчаса, повернула назад. Похоже, пилот разглядел, что золотодобывающие шахты взорваны, и теперь торопился сообщить британскому командованию, что расходы на добычу трансваальского золота только что еще больше возросли. И вообще, если учесть, что ребята Ретифа натворили в Кимберли, за время этой войны экономика Южной Африки понесла столь гигантские потери, что ее восстановление хотя бы в прежних объемах должно было затянуться на десятки лет.

— Все сделано, captain, — доложился Кунс, — у нас осталось немного взрывчатки, так что мы подорвали еще и несколько более мелких шахт. Но с ними у англичан будет не слишком много проблем — повозятся и откопают, а вот большие… — Он довольно улыбнулся.

Грауль одобрительно похлопал его по плечу:

— Ничего, мы сделали все что могли.

— И куда мы теперь? — поинтересовался командир подрывников.

Грауль вздохнул, бросил взгляд на юг, откуда должен был подойти отряд Горлохватова, и тихо сказал:

— В Лоренсу-Маркиш.[69]

Когда английские войска под предводительством Китченера начали проводить политику «выжженной земли», из старых сараев на бурских фермах были выкачены и отремонтированы владельцами фургоны, на которых предки нынешних буров уходили за реку Вааль. Всем в Трансваале было известно, что владелец золотых приисков, русский великий князь, еще весной 1904 года прислал корабль для вывоза семей своих работников из охваченной войной страны. Тогда воспользоваться этой возможностью решились немногие — еще оставалась надежда на то, что англичане если и не проиграют эту войну, то хотя бы пойдут на уступки. Но пароход все равно ушел переполненным, потому что русские согласились принять на борт всех, кто захотел уехать, вне зависимости от национальности и без оплаты. А когда, спустя два месяца, он вернулся, вокруг Лоренсу-Маркиша уже стоял палаточный лагерь беженцев. Через две недели после того как пароход отчалил во второй раз, в португальский порт вошло еще шесть пароходов, четыре из которых были знакомыми бурам судами Русско-Трансваальской оптово-розничной компании. Они привезли продукты, одеяла, палатки и два десятка русских врачей. А также послание от великого князя Алексея Романова — он приглашал буров переселиться под руку русского царя, обещая им защиту и возможность жить как они пожелают. То есть бурам предлагалось поступить так, как однажды уже поступили их предки, бросившие поля и фермы и ушедшие за реку Вааль.

Слухи об этом послании разошлись по Трансваалю и Оранжевой республике как круги по воде. И очень скоро после того как запылали бурские фермы, многие семьи, особенно из числа тех, что потеряли на войне своих мужчин, погрузились на фургоны и двинулись на запад. Возобновившееся наступление англичан с каждым днем и с каждой пройденной армией Китченера милей лишь усиливало этот исход. Несмотря на то что с октября 1904 года на линии Лоренсу-Маркиш — Дальний работало уже шестнадцать транспортных пароходов, непрерывно перевозивших желающих переселиться, лагерь под Лоренсу-Маркишем безудержно разрастался. И вот теперь настало время отряду Грауля отправиться туда…

— Что… ЧТО?!! — Я яростно стиснул подлокотники кресла и замер. Мышцы свело судорогой.

Канареев стоял напротив меня весь белый и растерянно комкал в руках листок с сообщением.

— Это точно?! — выдохнул я, со свистом выпустив воздух сквозь зубы.

Канареев с натугой склонил поседевшую голову. Ну еще бы, такой реакции он от меня не ожидал. Нет, в том, что я буду недоволен, более того — жутко недоволен, возможно даже приду в ярость, он не сомневался, но такого…

— Викентий Зиновьевич, оставьте меня, пожалуйста, — тихо попросил я.

Канареев молча поклонился и вышел, а я остался сидеть, чувствуя себя так, будто из меня вырвали кусок мяса. Причем не где-нибудь, а в районе сердца.

Эшли убили. Она исполнила-таки свою мечту, заработав на рыночных колебаниях в связи с Англо-бурской войной почти сто миллионов долларов и очень ловко подыграв Кацу. В результате мы выручили на продаже акций Трансваальских золотых приисков без малого два миллиарда долларов, что, по моим прикидкам, составляло где-то двадцать восемь — тридцать миллиардов в сопоставимых ценах начала XXI века.

Но эти деньги взялись не из воздуха. В нынешней Америке еще не овладели подобным искусством — возможно, потому, что здесь пока не было Федеральной резервной системы. Так что те деньги, которые перешли в наши руки, как и в руки нескольких десятков тех, кто сумел воспользоваться приступами паники, последовательно возникавшими во время Русско-японской и Англо-бурской войн, были кем-то потеряны. И этих «кого-то» данное обстоятельство просто взбесило. Ну как же, у них было все — связи в высших кругах, самая свежая и секретная информация, газеты, купленные судьи и прокуроры, огромные финансовые резервы и… долгий опыт хитрых рыночных комбинаций, с помощью которых именно они грабили всех остальных. В установленных ими правилах игры возможность потери денег ими самими даже не предусматривалась. Как такое могло произойти?! Это… это… неслыханная наглость! За это кто-то должен немедленно поплатиться! Они вообще не должны терять деньги, их протестантский Господь облек их правом отнимать деньги у других и класть их в собственный карман! А тут из их кармана наглые выскочки посмели вытащить не просто деньги, но огромные деньги! Ведь общая сумма заработанного нами составила куда более двух миллиардов долларов. Деньги, полученные за акции, мы не стали обращать в золото или еще каким-то образом обналичивать и выводить из САСШ. Нет, Кац пустил их в оборот, умело играя на волнах паники, тем успешнее, что как минимум две из них инициировал он сам. Оркестр из купленных журналистов, политиков, проповедников, рыночных гуру и распространителей уличных слухов, который нам удалось создать в САСШ, в истории этого мира не был задействован еще ни разу. Сама мысль о чем-то подобном не могла прийти никому в голову в нынешнем времени. До столь широкой гаммы задействованных сил и высокого уровня согласованности мастера информационной войны дойдут только к первому нефтяному кризису 1973 года. Но я-то пришел из 2011-го, причем с уровня, на котором можно оперировать, только хорошо разбираясь в приводных ремнях и мировых рынков, и международной политики. А Кац оказался великолепным учеником… Так что в настоящий момент мы владели в САСШ акциями и собственностью на сумму почти три с половиной миллиарда долларов в текущих ценах с перспективой, что их стоимость в ближайшие три-пять лет как минимум удвоится. И среди всех приобретений нам достались два не последних американских банка. И один из них, «Kuhn, Loeb & С°», был генеральным агентом по размещению японского займа в САСШ.