Они потребовали раздела нефтяных прибылей по принципу 50 на 50 – так же, как США договорились с Саудитами. Англичане отказались, настаивая, что контрольный пакет должен принадлежать им. Как исламские, так и светские политические группировки выступили с решительными протестами. 7 марта 1951 г. пробританский премьер-министр генерал Размара был убит в результате покушения со стороны организации «Федаины ислама». Вскоре меджлис принял резолюцию с требованием национализации нефтяной компании. Светская партия конституционалистов «Национальный фронт» набирала популярность, и под давлением уличных демонстраций шах назначил лидера партии Мохаммеда Мосаддыка премьер-министром.

1 мая 1951 г. Мосаддык подписал указ о национализации нефтяной промышленности. Изможденное и к тому моменту лишенное какого-либо видения правительство лейбористов в Великобритании расценило этот шаг как серьезный удар по британскому влиянию в регионе, а также экономическую катастрофу. Они были правы по обоим пунктам. Министр иностранных дел Герберт Моррисон высказался в пользу немедленного военного вмешательства, но Белый дом чувствовал себя неуверенно и посоветовал Эттли вести себя осторожно. Военный министр от лейбористов Эмануэль «Мэнни» Шинвелл проклинал судьбу. Он тоже был за короткую и стремительную войну, но считал, что если эта возможность исключается, тогда англичанам придется продемонстрировать свою жесткость как-то иначе:

Ни при каких условиях нам нельзя признавать поражение – не только в связи с прямыми последствиями потери персидской нефти, но и из-за того, как дипломатическое поражение в Персии скажется на нашем престиже и на наших позициях по всему Ближнему Востоку. Если позволить Персии остаться безнаказанной, Египет и другие ближневосточные страны получат повод думать, будто они могут попытаться провернуть нечто подобное: следующим шагом может стать попытка национализации Суэцкого канала{195}.

Разумеется, это совпадало с мнением Черчилля, но ни он, ни империалисты из Лейбористской партии не были готовы примириться с мыслью, что Британская империя себя изжила.

Вернувшись в правительство после поражения лейбористов в 1951 г., Черчилль заручился поддержкой Трумэна в вопросе об организации путча против Мосаддыка. Задание было поручено Секретной разведывательной службе (МИ-6) совместно с ЦРУ. До недавнего времени было принято считать, что ЦРУ играло главную роль. Возможно, на бумаге это было именно так. Но Черчилль был решительно настроен преподать Мосаддыку урок за то, что тот осмелился национализировать британские активы.

В конце 2020 г. британский кинорежиссер иранского происхождения Таги Амирани закончил съемки своего документального фильма «Путч '53» (Coup '53) – мощного повествования о западном вмешательстве в дела Ирана, в котором пересмотру подвергаются базовые аксиомы сложившегося исторического нарратива. Замечательные кадры, мастерски соединенные с новым материалом благодаря монтажу Уолтера Мёрча, могли произвести сильное впечатление сами по себе, даже если бы в фильме не было ничего другого. Удивительным образом, готовясь к съемкам, Амирани получил от внука Мосаддыка информацию о документе, о самом существовании которого знали очень немногие. Речь идет о тексте интервью со старшим агентом, работавшим в то время в Иране, – Норманом Дарбиширом. Именно он прорабатывал детали путча на низовом уровне и, устроив похищение Мосаддыка 19 августа 1953 г., добился отстранения того от власти.

Впервые Дарбишир представил свое разоблачение в интервью для вышедшего в 1985 г. телесериала «Конец империи» (End of Empire), снятого компанией Granada Television. Но его рассказ так и не вошел в окончательную версию фильма. Вначале продюсеры утверждали, что никогда его не интервьюировали. Кинотехники, которые ранее под запись говорили противоположное, внезапно изменили свое мнение. Согласно последней озвученной версии, интервью состоялось, но затем Дарбишир отозвал свое согласие. Пристрастие МИ-6 к секретам само по себе не является секретом, и, что бы ни случилось тогда или позднее, спецслужбы явно причастны к этому. В действительности бо́льшая часть документов, касающихся роли Великобритании в путче, уничтожена.

Существование текстовой расшифровки этого интервью (а что случилось с видеозаписью?) должно было стать источником раздражения. Оно, вне всякого сомнения, подтверждает роль, сыгранную Великобританией. Агент ЦРУ Кермит «Ким» Рузвельт прибыл в отель Connaught, чтобы посреди пьяного застолья доложить об успехе лично Черчиллю. Старик пришел в восторг и упивался подробностями, несмотря на то что периодически впадал в спячку прямо за столом. Присутствие Дарбишира, возможно, еще больше подняло всем настроение, действуя на самовосхваления Рузвельта усмиряющим образом.

Из текста интервью, исчезнувшего более чем на три десятилетия, следует, что похищение и убийство начальника полиции Тегерана и сторонника Мосаддыка генерала Махмуда Афшартуса были организованы лично Дарбиширом.

Интервьюер спрашивает: «Были ли вы причастны к убийству Афшартуса?» Дарбишир отвечает «да», затем пытается объяснить, что убивать его никто не собирался: «Что-то пошло не так; его похитили и держали в пещере». Его охранником был «молодой армейский офицер». И якобы Афшартус «совершил ошибку, оскорбительно отозвавшись о шахе… и молодой офицер выхватил пистолет и застрелил его». По утверждению Дарбишира (в документальном фильме его показания читает актер Рэйф Файнс), смысл похищения состоял в том, чтобы «поднять боевой дух оппозиции» Мосаддыку, и смерть Афшартуса «оказалась бесполезной». Это звучит неубедительно. Учитывая характер этой оппозиции, только смерть и могла принести ей пользу. Поскольку бывший агент давно умер, мы, возможно, никогда не узнаем всей правды.

Мосаддык отказался признать полномочия шаха, который сместил его с поста в августе 1953 г., и публично заявил, что это незаконно. Шах, который всего лишь выполнял инструкции ЦРУ и МИ-6, столкнувшись с мощной поддержкой Мосаддыка, запаниковал и бежал из страны, а затем получил убежище в Риме. Его едва удалось уговорить вернуться с помощью его сестры Ашраф (которой, согласно откровениям Дарбишира, пришлось очень хорошо заплатить перед тем, как она взялась за поручение вернуть своего брата-близнеца обратно).

В краткосрочной перспективе путч был успехом Запада. Удалось избавиться от популярного премьер-министра, от националистического правительства и от (коммунистической) партии «Туде»[199]. Профсоюзное движение было растоптано сторонниками шаха и его коварной, жадной, бессовестной сестрой-близнецом. В поддержку шаха состоялась очень слабая публичная демонстрация. На помощь пришли сутенеры, проститутки и головорезы из тегеранских трущоб, собрав горстку таких же, как они, чтобы увеличить толпу, а новым премьер-министром стал никчемный генерал Фазлолла Захеди. Как минимум двух влиятельных аятолл, Кашани и Бехбехани, удалось уговорить дать свое благословение.

Теперь все было готово для возвращения Ирана в надежные руки, под твердый контроль США. Прервав естественное развитие иранской демократии, американцы до конца поддерживали шаха, защищали его режим (включая секретную полицию САВАК, чьим вкладом в пыточное ремесло было изобретение гриля, на котором политических заключенных можно было медленно поджаривать), вооружили его до зубов, потакали всем его глупым фантазиям, а затем ахали и охали, когда в 1979 г. тот был свергнут в результате народной революции. Поспособствовав уничтожению националистов и левых, они еще больше были удивлены тем, что верх взяли клерикалы.

Смена режима в Иране оказалась последним вкладом Черчилля в дело «свободы и демократии» перед его отставкой с поста премьер-министра в 1955 г. Его собственная партия испустила громкий вздох облегчения. Однако он был несколько преждевременным. Преемник Черчилля Энтони Иден так и не смог усвоить главный урок путча в Иране, а именно – что подобные операции могут увенчаться успехом лишь при поддержке США. Он немедленно вступил в сговор с Францией и Израилем для того, чтобы произвести смену режима в Египте. Суэцкая война 1956 г. началась без одобрения Соединенных Штатов. Вашингтон был в ярости и приказал немедленно отвести войска. Гамаль Абдель Насер уже вызвал прилив энтузиазма во всем арабском мире, национализировав Суэцкий канал. Его авторитет на родине и в соседних странах резко укрепился после того, как сионистская структура и ее империалистические союзники были отправлены Вашингтоном с вещами на выход.

Иден тоже долго не продержался. А что насчет призрака на чердаке? Черчилль почти ничего не сказал, но он написал президенту Эйзенхауэру, выразив глубокое сожаление по поводу того, что отношения между двумя странами достигли своего дна, и надежду на то, что вскоре они улучшатся. Но суэцкая катастрофа лишь обнажила тот факт, о котором большинству англо-американских дипломатов и политиков уже было известно. Черчиллевская империя