В связи с праздником от имени Л.Д. Громыко женам дипломатов, аккредитованных в Москве, были направлены альбомы «Хохлома» [141].

На фоне щедрых даров лидерам Советского государства истинно «королевскими» знаками внимания можно назвать подарки, которые по просьбе королевы Бельгии Елизаветы были переданы шоферам автобазы Совета министров СССР – по две пары часов каждому. Кроме этого коменданту БКД Протокольный отдел направил одни мужские часы, полученные через посольство Бельгии в Москве от королевы Елизаветы в качестве подарка швейцару (фамилия не указана), который, как сказано в письме бельгийцев, открывал дверь королеве во время ее визита в СССР [142].

Таким образом, если в 60-х – 80-х годах был создан единый подход к вручению подарков дипломатическим представителям, аккредитованным в СССР, то стоимостных ограничений на подарки, получаемые официальными лицами, по-прежнему не было.

Известна знаменитая коллекция дорогостоящих автомобилей, полученных в подарок Л.И. Брежневым.

Еще при Хрущеве, когда Брежнев стал председателем Президиума Верховного Совета, в его личном гараже было несколько машин иностранных марок. После октября 1964 года, когда Брежнев возглавил партию, их число быстро увеличилось.

Л.И. Брежнев издавна любил автомобили. Поэтому при подготовке зарубежных визитов или визитов лидеров иностранных государств в СССР советская сторона давала понять своим партнерам, что «лучшим подарком Брежневу была бы хорошая машина известной фирмы» [143].

Визит в 1973 году (13–21 мая) в ФРГ преследовал цель еще больше скрепить отношения двух стран в политической и экономической сферах, стороны остались довольны переговорами, Бундестаг ратифицировал договор об основах отношений с ГДР и высказался за вступление обоих германских государств в ООН. Канцлер Брандт, зная слабость своего гостя к автомобилям, подарил ему спортивный «мерседес» последней модели. «Он (Л.И. Брежнев. – Авт.) сел в кабину, чтобы посмотреть на ее оборудование, но неожиданно захлопнул дверь и, оставив в растерянности своих телохранителей и агентов немецкой спецслужбы, помчался на предельной скорости по шоссе по направлению к Рейну. Лишь в 150 километрах от Бонна он остановил машину, так как произошла небольшая поломка» [144].

Подоспели машины сопровождения. Брежнев похвалил «мерседес», но сказал, что ему бы подошел автомобиль другого цвета. Просьба генерального секретаря была выполнена.

Так постепенно у лидера Советского государства образовалась неплохая коллекция: «мерседес» из Германии, «ситроен» из Франции, «роллс-ройс» из Англии.

Что касается «роллс-ройса», то он был подарен королевой Великобритании Елизаветой II и с ним связана забавная история, о которой Брежнев часто рассказывал. Во время одной из поездок из Москвы в Завидово (охотничий заповедник Политбюро) где-то на половине дороги он увидел двух женщин с авоськами (охрана находилась далеко впереди и сзади). Они проголосовали. Генсек посадил их в машину и довез до места назначения. Женщины, не узнав Брежнева, дали ему 3 рубля. Леонид Ильич улыбнулся, положил деньги в карман и поехал дальше [145].

Поездки с Брежневым в автомобиле надолго оставались в памяти его попутчиков. Так, Генри Киссинджер вспоминал, что во время одной из первых поездок в Москву Брежнев подвел его к черному «кадиллаку» (подарок Никсона), сел за руль «<…> и мы помчались на большой скорости по узким извилистым сельским дорогам, так что можно было только молиться, чтобы на ближайшем перекрестке появился какой-нибудь полицейский и положил конец этой рискованной игре <…>» [146].

Вероятно, Киссинджер рассказал президенту США о неожиданном поступке Брежнева, но Ричард Никсон не проявил должной бдительности во время визита Леонида Ильича в США в июне 1973 года.

Следует заметить, что правительству США не выделялись бюджетные средства на такие дорогие подарки, которыми являются автомобили известных фирм. Но дорогой подарок, настаивали наши соотечественники, – знак уважения. «Прижатые к стене» американцы обратились за помощью к бизнесменам. После очередного раунда переговоров лидеры вышли на улицу, где на асфальтированной площадке стоял темно-голубой «линкольн-континенталь» индивидуальной сборки. В нем была черная велюровая обивка. На приборной доске выгравирована надпись: «На добрую память. Самые лучшие пожелания».

«Брежнев – коллекционер роскошных автомобилей – не пытался скрыть своего восхищения. Он настаивал на том, чтобы немедленно опробовать подарок. Он сел за руль и с энтузиазмом подтолкнул меня (Р. Никсона. – Авт.) на пассажирское сиденье. Глава моей личной охраны побледнел, когда увидел, что я сажусь в машину, и мы помчались по одной из узких дорог, идущих по периметру вокруг Кемп-Дэвида.

Брежнев привык беспрепятственно продвигаться по центральной полосе в Москве, и я мог только воображать, что случится, если джип секретной службы или морских пехотинцев внезапно появится из-за угла на этой дороге с односторонним движением. В одном месте был очень крутой спуск с ярким знаком и надписью: «Медленно, опасный поворот». Даже когда я ехал здесь на спортивном автомобиле, я нажимал на тормоза <…> Я подался вперед и сказал: «Медленный спуск, медленный спуск», но он не обратил на это внимание. Мы достигли низины, пронзительно завизжали покрышки, когда он резко нажал на тормоза и повернул. После нашей поездки Брежнев сказал мне: «Это очень хороший автомобиль. Он хорошо идет по дороге». «Вы великолепный водитель, – ответил я. – Я никогда не смог бы повернуть здесь на такой скорости, с которой вы ехали». «Дипломатия не всегда легкое искусство», – вспоминал о визите Брежнева президент США Р. Никсон [147].

Лихачество генсека не всегда заканчивалось благополучно. Летом 1980 года он на большой скорости, будучи за рулем своего любимого «роллс-ройса» – «Серебряная тень», – врезался на большой скорости в самосвал. После смерти Брежнева в 1982 году находившиеся в его гараже около 30 иномарок (за исключением этого «роллс-ройса», попавшего в Рижский музей) были переданы в собственность государства.

Пример Брежнева оказался весьма заразительным, «барские выезды» стали популярны не только в Москве, но и в других регионах страны.

Нормы дипломатического протокола, связанные с обменом дарами, были заложены еще в Древнем мире, а развиты в Средние века. Такие предметы, как оружие, меха, ювелирные украшения, будут актуальны в качестве дипломатических подарков вплоть до последней четверти XX века.

В 20-х годах в СССР высказывались мнения, в частности полпредом Трояновским, чтобы исключить систему обмена дарами из протокольной практики.

В 1928 году Карахан предлагает разработать единый подарок начальникам иностранных миссий в Москве. Остановились на золотом портсигаре с гербом СССР. Падишаху Афганистана в лучших традициях имперской России XIX века преподнесли сервиз Ломоносовского завода с гербом Афганистана, символом нового времени стали подаренные афганцам четыре трактора. В это же время, в конце 20-х годов, остро встает проблема взаимоотношения власти с музеями. Экспонаты изымались для убранства особняков, предназначенных для приема высоких гостей и для подарков членам иностранных делегаций. Если в первом случае экспонаты не возвращались в музейные