Венди прижалась к Розель и заплакала.

– Что бы мы делали без тебя, Розель. Я так люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, девочка!

Они обнялись, и Розель встала с кровати. Подняв с пола свою элегантную сумочку, она достала оттуда пачку сигарет.

– Открой окошко, мы с тобой немножко похулиганим. Как ты на это смотришь?

Колин был весьма удивлен, увидев в своем кабинете женщину, на которую только что обратил внимание на улице. Вот это фигура! Он понимал, что стоит и глупо улыбается, но ничего не мог с собой поделать. Келли, секретарша, работавшая у него по совместительству, бросила на него ироничный взгляд:

– Хватит пялиться, Колин. Лучше предложи даме чашку чая. – Она заговорщически улыбнулась Розель: – Не желаете чашечку чая?

Розель кивнула. Когда дверь за секретаршей закрылась, Колин попытался убрать со стула, стоявшего возле его рабочего стола, целую кипу бумаг. Однако его попытка успехом не увенчалась, – бумаги упали на пол. Розель наклонилась и подняла их, обнажив на мгновение ложбинку между упругих полных грудей. Колин покраснел. Выпрямившись, гостья посмотрела на него и снисходительно улыбнулась:

– Вам следовало бы обзавестись подружкой, молодой человек.

Пылая как маков цвет, Колин наконец предложил Розель кресло.

– Итак, мисс… Чем могу быть вам полезен?

Розель снова улыбнулась. Ее слегка приоткрытый ротик был настолько сочным и чувственным, что у Колина закружилась голова от желания.

– Мистер Джексон, я – близкая подруга Сьюзен Далстон и намерена помочь ей, хочет она того или нет!

Колин слегка растерялся:

– В каком смысле?

– В том смысле, мистер Джексон, что я хочу помочь Сьюзен Далстон выбраться из тюрьмы. У меня достаточно средств, чтобы нанять ей лучших адвокатов. Я готова заплатить столько, сколько потребуется, чтобы она вернулась домой к своим детям, туда, где ей и место.

Колин с недоумением уставился на женщину. Он не мог понять, разыгрывают его или нет.

– А почему именно сейчас?

Розель пожала плечами:

– Какое это имеет значение? Я просто хочу, чтобы вы нашли мне самого лучшего адвоката, которого только можно найти за деньги. За ценой не постою. Я также намереваюсь уговорить Сьюзен, чтобы она сама помогла себе. Вы меня понимаете: если бы не ее упрямство, то она давно уже была бы дома.

– Джеральдина О'Хара, вероятно, самый лучший адвокат, которого вы можете нанять. Но ее услуги стоят недешево.

Розель кивнула:

– Вы можете организовать нам встречу?

Колину понравилось местоимение «нам» – он улыбнулся.

– Я попытаюсь.

Розель наклонилась вперед и с хрипотцой в голосе произнесла:

– Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил о силе позитивного мышления?

Дэбби наблюдала за Джеймси. Как всегда, выглядел он замечательно – красавчик в шикарной дорогой одежде.

– Ты сегодня не работаешь?

Он продолжил одеваться, как обычно полностью проигнорировав ее вопрос. Она подавила в себе желание отпустить злую реплику в его адрес.

– Ты придешь домой к ужину?

Он отвернулся от большого зеркала и хмуро посмотрел на нее.

– А тебе-то какая разница?

Внутренний голос кричал Дэбби, чтобы она не позволяла так по-хамски с собой обращаться. Но она знала, что, если нагрубит ему, он озвереет. Если она спросит, куда он собирается, он ударит ее, как бывало уже не раз. А потому она старалась не выводить его из себя.

Он, без всякого сомнения, собирается к Кэрол. К Кэрол, которая родила ему сына. К Кэрол – его дорогой подружке с белокурыми волосами, голубыми глазами и стройной фигурой. К Кэрол, которая с презрительной усмешкой смотрела Дэбби прямо в лицо каждый раз, когда они сталкивались на улице. Взгляд этой девицы говорил лучше всяких слов, какой дурочкой она считает Дэбби. Но о своей глупости Дэбби и сама все знала. Она жила с осознанием этого каждый день своей жизни.

У нее было пять выкидышей. Врачи сказали, что она не может выносить ребенка. От постоянных беременностей, от еды, утешавшей ее в горе, и от алкоголя она здорово растолстела. Она провела рукой по лицу. Это был жест усталости и отчаяния. Джеймси рассмеялся.

– Ты никчемная корова, Дэбби, ты знаешь об этом?

Она посмотрела ему в лицо:

– Надо полагать, что да. Ты ведь, Джеймси, говоришь мне об этом по десять раз на дню.

Она увидела, как злобно сузились его глаза, как посуровело его лицо.

– Что, слишком смелая стала, да? Думаешь, можешь говорить все, что взбредет тебе в голову?

Она покачала головой: желание противостоять его хамству и наглости осталось далеко в прошлом.

– Я ничто, Джеймси. Я пустое место.

Он ткнул ей в грудь пальцем:

– Схватываешь на лету, детка! Так держать! – и, оттолкнув ее, вышел из спальни.

Она ненавидела себя за то, что ходила за ним по пятам, за то, что задавала ненужные вопросы, но ничего не могла поделать с собой, это было выше ее сил.

– Ты сегодня придешь домой? Приготовить тебе ужин? Я поставлю его в микроволновку, хорошо?

Она слышала в своем голосе умоляющие нотки, чувствовала потребность в этом человеке и презирала себя за то, что позволила себе дойти до такой степени унижения.

Он повернулся к ней:

– Делай что хочешь, черт возьми!

Джеймси накинул кожаный пиджак, и Дэбби хотела было поправить его, но он отмахнулся от нее, словно от чумы.

– Пожалуйста, Джеймси, не уходи сегодня. Мы могли бы куда-нибудь сходить или еще чего-нибудь…

Он усмехнулся. Этот жгучий брюнет с голубыми глазами был весьма привлекательным мужчиной. Несмотря на его грубость, она все еще хотела его. По-прежнему он обладал невероятной властью над ней.

– Да куда я с тобой пойду? В чертов клуб для любителей бинго? Да я скорее сдохну, чем выйду с тобой в люди, Дэбби. Неужели ты этого еще не поняла?

Он сам удивлялся ее безропотности: она не только позволяла вытирать об себя ноги, так еще и ходила за ним хвостиком, проглатывая грубость за грубостью.

– Единственное, что держит меня здесь, – эти стены. Это моя берлога, и я хочу, чтобы ты убралась отсюда, и поскорей. Ну вот, пожалуй, я все сказал.

Дэбби ощутила в животе знакомый дискомфорт. Ее всю трясло, словно предстояло войти в клетку со львом. Она знала, что он наслаждается ее слабостью. Упивается своей властью над ней.

– Ты жалкий ублюдок…

Он усмехнулся: