— Афигенный, — пошутил я.

Она расхохоталась.

— Я серьезно.

— Алекс.

— Уэйд Алекс Уоттс. Мило. — И она умолкла, потому что на меня насела очередная орда противников.

Через несколько минут я снова лишился последней жизни, закончив игру со счетом двести девятнадцать тысяч пятьсот восемьдесят четыре очка. Не то чтобы совсем паршиво, но еще слишком далеко от цели.

— Ну ничего, — ободрил меня Эйч.

— Ничего хорошего, — вырвалось у Сёто, который явно забыл, что я его слышу. — То есть... э-э... молодец, Парсифаль-сан, уже гораздо лучше.

— Спасибо за доверие, Сёто-сан.

— Хотите прикол? — АртЗмида снова шуршала страницами. — Создатель Tempest Дэйв Торер придумал игру, увидев ночной кошмар о монстрах, лезущих из дыры в земле и гоняющихся за ним. — Она рассмеялась своим мелодичным смехом, который я так давно не слышал. — Как тебе, Си?

— Прикольно.

Ее голос действовал на меня успокаивающе. Наверное, она это чувствовала, потому что продолжала говорить и говорить. У меня даже сил прибавилось. Я ударил по кнопке «Игрок 1» и начал третью игру.

Все притихли и наблюдали за мной в полном молчании. Примерно через час я потерял последнюю жизнь. На этот раз счет дотянул до четырехсот тридцати семи тысяч девятисот семидесяти семи очков.

Как только на экране вспыхнула надпись «Конец игры», раздался голос Эйча:

— Плохие новости, амиго.

— Что такое?

— Ты был прав. «Шестерки» оставили резерв у границы сектора. Сразу после взрыва они взяли курс на Хтонию. Короче, они...

И Эйч умолк.

— Да говори уже!

Вместо него закончила АртЗмида.

— Они только что вошли во врата. Минут пять назад. Врата закрылись, когда ты вошел, но «шестерки» открыли их своими ключами.

— То есть «шестерки» уже здесь? Прямо сейчас?

— Восемнадцать аватаров, — ответил Эйч. — Каждый попал в автономную симуляцию. Все сейчас по одному играют в Tempest — так же как и ты. Все использовали баг с сорока дополнительными попытками. У большинства получается довольно паршиво, но один довольно силен. Полагаю, это Сорренто. Он только что начал вторую игру...

— Стоп-стоп! — перебил я. — Откуда вы-то все это знаете?

— А мы их видим, — сообщил Сёто. — В прямом эфире, вместе со всеми пользователями OASISa. Тебя, кстати, тоже.

— Да вы о чем вообще?!

— Как только кто-то входит в Третьи врата, на Доске почета появляется окошко с прямой трансляцией, — объяснила АртЗмида. — Видимо, Холлидэй решил превратить финал Охоты в спортивное зрелище.

— Погодите, то есть весь OASIS смотрит, как я тут играю в Tempest?

— Так точно, — подтвердила АртЗмида. — Играешь в Tempest и треплешься с нами. Так что следи за языком.

— Какого хрена вы мне раньше не сказали?! — заорал я.

— Решили зря не нервировать, — невинно произнес Эйч. — Типа, не отвлекать, и все такое.

— А, здорово! — завопил я на грани истерики. — Класс! Вот спасибо-то!

— Успокойся, Парсифаль! — одернула меня АртЗмида. — Думай об игре. Теперь это гонка. Тебе на пятки наступают восемнадцать «шестерок», так что постарайся очередную попытку не слить. Понял меня?

— Понял...

Я медленно выдохнул, набрал в грудь воздуха и снова ударил по кнопке «Игрок 1».

Как обычно, конкуренция меня подстегнула. Я вроде бы вошел в ритм. Вращение, заппер, суперзаппер, обойти шипы, следующий уровень... Я уже нажимал на кнопки не задумываясь. Позабыл о том, что поставлено на кон, о том, что на меня смотрят миллионы. Я полностью сосредоточился на игре.

Прошло чуть больше часа, я только что закончил восемьдесят первый уровень и тут снова услышал над ухом радостные вопли.

— Получилось! Получилось!

Мой взгляд метнулся вверх экрана. Счет достиг восьмисот двух тысяч четырехсот восьмидесяти восьми очков.

Я машинально продолжал играть, стремясь к наилучшему результату, но громкое покашливание АртЗмиды привело меня в чувство. Продолжать игру смысла уже не было, я лишь тратил бесценные секунды, ведь «шестерки» уже дышали в затылок. Я быстренько потратил две оставшиеся жизни, ввел свои инициалы, и они появились на самом верху таблицы рекордов, прямо над результатом Холлидэя. Потом экран погас, и на нем возникла надпись:

ТАК ДЕРЖАТЬ, ПАРСИФАЛЬ!

ГОТОВЬСЯ КО ВТОРОМУ УРОВНЮ!

Игровой автомат исчез, а с ним и мой аватар.

Я скакал в тумане по зеленым холмам. Видимо, ехал верхом на коне, потому что меня потряхивало вверх-вниз и слышался топот копыт. Впереди из тумана появились знакомые очертания замка.

Но, посмотрев вниз, я обнаружил, что никакого коня подо мной нет. Мой аватар, одетый в кольчугу, шагал по земле, а руки вытянул перед собой, как будто держал в них поводья. Вот только никаких поводьев тоже не было.

Я остановился, и топот копыт стих — правда, не сразу, а спустя несколько секунд. Я обернулся и увидел источник звука. За мной шел человек с двумя половинками кокоса и колотил ими друг по другу.

Я понял, куда попал: в первую сцену одного из любимых фильмов Холлидэя и вообще культового фильма для всех гиков на свете — «Монти Пайтон и Святой Грааль».

Похоже, как и в Медных вратах, от меня требовалось воспроизвести все реплики и действия своего героя.

Я играл короля Артура. На мне был тот же костюм, что и на Грэме Чепмене в фильме, а за мной, стуча кокосами, шел мой верный слуга Пэтси в исполнении Терри Гиллиама. Когда я обернулся к нему, слуга отвесил раболепный поклон, но ничего не сказал.

— Монти Пайтон и Святой Грааль! — радостно прошептал Сёто.

— Спасибо, кэп, я понял, — забывшись, ляпнул я.

На дисплей тут же выскочило предупреждение: «Неверная реплика!» — и в углу появился счет: минус сто очков.

— Браво, олух, — похвалила АртЗмида.

— Если нужна помощь, дай знак, — сказал Эйч. — Рукой помаши или типа того, и мы будем суфлировать.

Я кивнул и поднял вверх большой палец. Но в помощи я особо не нуждался. За последние шесть лет я посмотрел этот фильм ровно сто пятьдесят семь раз и знал наизусть каждое слово.

Я посмотрел на замок, уже зная, что меня там ждет, и «поскакал» к нему, держа несуществующие поводья. Пэтси снова застучал кокосами. Возле замка я натянул «поводья», принуждая своего «скакуна» остановиться, и крикнул:

— Тпру!

За верную реплику я получил сто очков, и счет снова стал равен нулю.