Ты добираешься до второго шлюза, двери закрываются за спиной, и струи сжатого воздуха бьют в грудь и спину, и когда ты делаешь первый вдох, то воздух кажется тебе кислым, гнилым, неприятным. Собрав все силы, ты выталкиваешь его прочь из легких, чтобы снова ощутить сладость Пустоты, — и кричишь изо всех сил. Говорят, это рефлекс. Точно так же ты кричал в момент рождения, когда делал свой самый первый вдох.

Рвота вылетает изо рта и сразу скатывается в шарики, они повисают перед лицом, потом насосы вытягивают их.

Голый, мокрый, дрожащий, вываливаешься в каменный коридор. Здесь монах дает тебе крестильное полотенце, его ты будешь хранить всю жизнь.

Пустота приняла тебя. Полюбила. Не убила. Теперь у тебя есть власть над ней.

Наставник говорил, что это самое главное. И повторял, и просил всесторонне обдумывать его слова каждый день.

Если тебе дарят любовь, то дарят и власть. Кто любит, тот готов подчиняться, уступать, отдавать и жертвовать. Если ты жив, значит, Вселенная любит тебя и дарит тебе власть над собой. Береги любовь того, кто дарит ее тебе, и не впадай в искушение властью.

Не думай о власти, думай о любви.

Не наслаждайся властью, она не причина, а следствие, она вторична. Прими власть, но помни, что источник ее — любовь.

6.

Катер — маленький, новый, еще пахнущий подростковым гормональным буйством — сразу дал понять, что не любит лихих виражей, и противился всякому отклонению от рекомендованного маршрута. Дурно воспитанный биом; про таких преподаватели Пилотской академии говорили — «недолюбленный» (или даже «недоцелованный»). Марат хотел пощекотать нервы, пролететь через ущелье, чтобы желтые каменные стены, поросшие травой хцт, проносились мимо на расстоянии вытянутой руки и снежные филины разбивались о лобовой камнеотражатель, но биом отказался, включил тревожный зуммер и демонстративно выкинул на грудь и плечи пилота дополнительные привязные ремни. Черт с тобой, решил Марат, и так понятно, что тебя собирали не для открытого пространства. Сэкономили на анализаторах возможных угроз, вестибулярных системах и даже на комфорте. Где это видано, чтобы пилотское кресло не было оборудовано массажером? Тупая колымага, дешевка, экономкласс, — но чувствительная. Сразу поняла, что я не смогу в нее влюбиться при всем желании.

…Посланец генерала — по имени Гцых, что значило «спокойный», — рассказал обо всем подробно и даже начертил на песке схему: на втором перевале повернуть на юго-восток и идти по самому узкому ущелью, оберегаясь филинов; на четвертый или пятый день — смотря как идти — будет видна пустыня; спустившись к ее краю, найти скалу, похожую на спину полночного дикобраза, и встать на гребень — тогда на юге будет видна другая скала, похожая на грудь нерожавшей женщины. Видимо, Гцых давно не имел дела с женщиной, поскольку в этом месте монолога он ухмыльнулся и втянул в себя слюни, однако дальнейшие инструкции озвучивал с очень серьезной физиономией.

Выйдя на открытое место, беги так быстро, как только сможешь. Если увидишь разведчика, то беги в четыре раза быстрее. Ищи яму. Между первой скалой и второй — три ямы. Волка-разведчика не бойся, он никогда не нападает, пока не позовет весь рой. Но если увидишь рой — лезь в яму. Ямы найти легко, возле каждой вбито в песок копье. В каждой яме — по четыре хорошо выдубленных шкуры носорога, и еще камни, а также мех с питьевой водой. Пчеловолк пробивает рабочей клешней одну шкуру, и даже две, а самые сильные пробивают и три шкуры, но четыре шкуры — надежная защита. Закопайся глубже, закрывайся шкурами, наваливай на себя камни и проси Мать Матерей, чтобы она спасла тебя. Если она спасет — а она спасет, из наших ни один не погиб, даже тупой Фьян, — то волки уйдут, и тогда вылезай и опять беги. Так добежишь до скалы, похожей на грудь нерожавшей женщины. Муугу там, он ждет тебя. Он просил принести ему новый кинжал из желтого камня. Он сказал, что для встречи с Великим Отцом ему нужны три кинжала, а не два.

Марат знал, что не будет использовать ямы (с него хватило ям на Девятом Марсе) и не побежит так быстро, как только сможет, а полетит на катере, в абсолютной безопасности. Но он слушал посыльного со всем вниманием, на которое был способен, и всё запомнил дословно.

Не надо шутить с чужой планетой, даже если она Золотая. Особенно если Золотая. Особенно если речь идет о встрече с Соломоном Грином по прозвищу Жилец.

Скала, где ждал маленький генерал, с высоты никак не напоминала женскую грудь, однако других скал Марат не увидел в радиусе пяти километров. Решил подняться выше, но катер опять захныкал и дал понять, что пожалуется в Центр. Ссориться с трусливой машиной Марат не стал.

Еще раз огляделся. Позади — отроги гор, впереди — скала, вокруг — серое, выжженное солнцем пространство под бледным высоким небом.

Генерал сидел в тени, с подветренной стороны, здесь рос чахлый, серебристого цвета кустарник; дикарь, повинуясь инстинкту и опыту, устроил стоянку там, где задолго до его прихода обосновались более примитивные формы жизни. Марат снизился, сделал предписанный инструкцией облетный круг и подумал, что пустыня похожа на космос, она кажется мертвой только на первый взгляд; морфосканер можно не включать, и так ясно, что здесь есть и вода, и флора, и фауна, чем бы тогда питались хозяева здешних мест — пчеловолки?

Он посадил машину с обратной стороны скалы, вне поля зрения Муугу. Выскочил из кабины — жара ударила, обожгла лицо и голые плечи. Пошел, увязая в мелком песке. Подумал, что генерал не дурак и будет очень удивлен, когда увидит Владыку бодрым, с чистой кожей и без следов усталости.

— Я принес тебе это, — сказал Марат генералу и вытащил из-за пояса почти новый медный нож, реквизированный неделю назад в хозяйстве одного из ловцов угря (паренек был женат на племяннице матери рода и отважился выказать недовольство, исполнителям из медной бригады пришлось применить силу). Нож был не рыбацким, а боевым, с широким клиновидным лезвием, одна сторона заточена, другая иззубрена; работа придворного кузнеца, вооружавшего только внутреннюю охрану дворца и храмовую стражу. Точно такие ножи всегда носила при себе Нири.

— Ыыцз, — ответил Муугу, ловко перехватывая брошенный Маратом презент, весело рассмеялся.

— Ыыцз, — согласился Марат и подумал, что завтра они, скорее всего, перестанут быть друзьями.

Жаль малыша. Сегодня он счастлив: подарок действительно ценный. Вполне возможно, что клинок принадлежал любимой служанке Отца. Было бы правильно, если бы генерал зарезал Соломона Грина именно этим оружием.

Он кинул к ногам генерала еше один подарок — мех с ледяной водой (хорошо, что в катере был холодильник) и тоже улыбнулся.

— Что скажешь?

Муугу встал, сунул клинок за верхний ремень сандалии, приглашающе махнул рукой. Полез по скале вверх.

С вершины Марат первым делом бросил взгляд в сторону катера. Камуфляж работал идеально.

Генерал показал себе под ноги.

— Он был здесь.

Марат наклонился, увидел косточку черного банана.