На темной стороне, несмотря на дождь, так и не появилось ни единой лужи. Тяжелые капли не барабанили по мостовой. Не оседала вода на коже и волосах. На земле даже следов влаги не имелось, потому что вода во Тьме или испарялась, или же превращалась в ледышки.

Но тогда почему Фемза выглядит так, словно ее не коснулось дыхание Смерти? И почему, когда все вокруг припорошено снежком, ее воды по-прежнему выглядят влажными, черными и… подозрительно похожими на ту самую Тьму, что я видел в проклятых лужах?!

Окинув неверящим взором пространство между мостами, я едва не отпрянул от перил. Да нет… не может такого быть, чтобы все речное русло превратилось в одну гигантскую лужу!

Проклятье! Вот почему рядом с ней не было ничего подозрительного — все лужи стекали сюда! И вот почему река не замерзла — вместо обычной воды в ней неторопливо переливалась сама Тьма! Точно такая же, как в бесконечно далекой отсюда Алторийской трясине!

Похолодев от догадки, я активировал вторую темную линзу и невольно вздрогнул, когда обнаружил, что вместо воды между берегами колыхалась и скручивалась тугими жгутами знакомая черная жуть. Но что самое главное, там, под ней, начали проступать очертания давно затонувших кораблей! Причем едва-едва, словно даже моих способностей не хватало, чтобы пробить эту несусветную глубину! И словно там, внизу, таилось гораздо большее по размерам пространство, чем можно было себе представить.

Фол! Теперь все наконец встало на свои места — бегущая прочь от этого места нежить, отсутствие случаев исчезновения людей в этих районах и один-единственный убитый маг, который оказался не в том месте и не в то время.

Кажется, я все-таки нашел логово умруна.

Остались сущие пустяки: спуститься туда и удавить проклятую тварь, пока она не успела вырастить потомство.

* * *

Когда мои сапоги коснулись воды, наверное, стоило ненадолго остановиться. Так сказать, прочувствовать величие момента или насладиться последними мгновениями спокойной жизни, прежде чем шагнуть в вечный сумрак гигантской каверны. Но я лишь поморщился, в который уже раз огляделся, а затем сделал еще один шаг и буквально провалился в бездну, успев напоследок задержать дыхание.

Правда, падать оказалось неглубоко — твердая земля почти сразу ударила по пяткам. Возникшая перед глазами черная муть немедленно сгинула. Ощущение сдавливающих грудь тисков прошло так же быстро, как и появилось. Я спружинил, приземлившись на ноги и одновременно вскинув секиру, однако нападать на меня никто не спешил. Более того, рядом вообще никого не оказалось, хотя перед тем, как войти, я полагал, что здесь меня будут ждать полчища нежити и хотя бы один умрун.

Хм.

Медленно повернувшись вокруг, я осмотрелся, но был вынужден признать, что скрывавшаяся под водой каверна и впрямь оказалась громадной. Собственно, это было не что иное, как настоящее речное русло — с годами высохшее, растрескавшееся и ставшее похожим на древнее кладбище.

Судов на дне Фемзы оказалось так много, что я в первый момент даже не поверил. Разбитые лодки громоздились целыми горами, вдалеке виднелись насквозь проржавевшие остовы сразу двух торговых судов, рядом мирно покоились опрокинутые шлюпки, боты, челны, а между ними — просто несметное количество железок, цепей, полуразвалившихся остовов и никому не нужных якорей… Фол! Какого хлама здесь только не было! Наверное, и те суда, что едва-едва виднелись наверху, в действительности находились именно тут, как если бы столица тысячу лет простояла без людей и за это время в ней не только дома, но и реки успели состариться.

Ничего себе логово выбрал умрун! Окажись я на его месте, подыскал бы что-нибудь поприличнее. Ну да ладно, надо работать, а то, не ровен час, кто-то все же догадается заглянуть под воду, и тогда у твари будет столько душ, сколько она даже с оголодавшими детенышами за один присест не сожрет.

Обратившись в слух и настороженно поглядывая по сторонам, я медленно двинулся между разбитыми судами, как можно аккуратнее ставя ноги, чтобы не шуметь, и заодно прикидывая про себя, а где бы я на месте умруна спрятал логово, если бы хотел сохранить детенышей в безопасности. Явно не посреди груды искореженного металла и не под ненадежной конструкцией из гнилых досок. Не под опрокинутыми лодками. Не на видном месте. И определенно не в куче земли, небрежно наваленной возле одного из судов.

Миновав своеобразный коридор из корабельного мусора, я пробрался между килями двух лежащих вплотную друг к другу баркасов и осторожно выглянул из-за наполовину вросшего в речное дно огромного якоря.

Так. Пустое пространство впереди — это и хорошо, и плохо.

Хорошо — потому что я всегда смогу увидеть, не крадется ли кто следом. Плохо — потому что точно так же кто-то мог увидеть меня. А поскольку дальше начинался новый завал, который идеально подходил для засады, то следовало хорошенько подумать, прежде чем выходить на открытое место.

В конце концов я решил потратить немного времени и обойти опасный участок по дуге, хоронясь за разбитыми кораблями и прикрываясь висящими на сломанных мачтах рваными парусами. А когда благополучно завершил маневр и миновал еще один завал, то уперся в перегородившую речное русло огромную баржу — единственное из судов, которое стояло достаточно прямо и сохранилось настолько хорошо, что это казалось подозрительным.

Вариантов преодолеть неудобное препятствие было два — или потратить еще полсвечи, чтобы обойти его стороной, или же взобраться по ржавой лестнице, пройти по такой же ржавой палубе и спуститься с другого борта, где наверняка найдется вторая лестница.

Первый вариант выглядел чуточку более простым, второй казался более быстрым. Хотя, по большому счету, оба были одинаково рискованными, поэтому я, подумав, решил идти напрямик. А по пути заглянуть в объемистый, надежно прикрытый толстыми листами железа трюм, где мог скрываться не только обычный умрун, но и целая стая какой-нибудь живности.

Правда, когда я подошел ближе, оказалось, что баржа была далеко не такой прочной, какой выглядела издалека. Более того, мне даже забираться никуда не понадобилось, потому что ближе к корме один из листов обшивки оказался отогнут, так что от меня требовалось лишь войти внутрь, осторожно пересечь трюм и проделать такую же дыру в другом борту.

Проще, как говорится, простого.

Напоследок оглянувшись и окинув внимательным взглядом притихшее кладбище, я скользнул внутрь. Но, прежде чем оставить за спиной отверстие в борту, на мгновение задумался.

Этим утром отец Гон предположил, что на темной стороне я могу обходиться без магии. Более того, не должен ее использовать, если не хочу потерять подаренное Фолом преимущество. Однако сейчас охранные знаки мне бы очень пригодились — прикрыв ими дыру, я мог бы, по крайней мере, не опасаться, что кто-то ударит в спину.

Но если не магией, то как это сделать?

Я поднял руку, на которой послушно заплясало черное пламя, сжал пальцы в кулак, затем снова их разжал, любуясь переливами темного огня. А затем перевел задумчивый взор на обшивку и в каком-то наитии начертал в воздухе знакомые до последней черточки знаки: Прах, Боль, Оглушение… Да, начертал прямо так, своей собственной Тьмой. И удовлетворенно хмыкнул, обнаружив, что она не только по-прежнему послушна, но и охотно, без подсказок, свивается в нужные фигуры. Так, словно знала, что я хочу от нее получить. И прекрасно помнила древние знаки, будто уже не раз и не два создавала их для таких, как я.