Барандас покачал головой. Он помнил усатого офицера по своей короткой поездке в Мальбрек. Не слишком удачный день.

— Неважно, — сказал Лорик. — С вашего разрешения, сэр. — Он опять отдал честь и захромал назад через площадь, направляясь на восток.

Барандас смотрел, как он уходит. Из-за портьер выглядывали лица, бросали на него быстрые взгляды и тут же снова исчезали. Улицы пусты, по ним сновали лишь солдаты, да изредка ополченцы. Дома застыли в тишине, магазины закрыты, таверны заперты на засовы. Все, кто не был активно занят в обороне города, — женщины, подростки, старики, немощные — укрывались за закрытыми дверями.

Он подумал о Лене в их особняке в квартале знати. Она ждет его, изнывая от тревоги — и, возможно, от кое-чего еще. «Я стану отцом. — Он не видел жену со вчерашнего утра, и его терзало чувство вины. — У меня есть долг, — напомнил он себе. — Перед городом. Перед людьми. Перед моим господином».

Барандас полез в маленькую сумку на поясе и достал шелковый носовой платок, который Лена подарила ему на четвертую годовщину свадьбы. Платок пах жасмином и ее любимыми духами, и он улыбнулся, поднеся его к лицу.

— Сэр, — позвал Кален. Это прозвучало как предостережение. Подняв взгляд, Барандас увидел капитана Браку, который, опираясь на другого солдата, с трудом шел к ним. С одной стороны лицо офицера было залито кровью, стекавшей по щеке и сливавшейся с его рыжей бородой, правую руку он поддерживал левой. Из сломанной конечности выпирала кость.

— Что случилось, капитан? — спросил Верховный Манипулятор.

Глаза Браки были полны страха, он словно увидел призрака.

— Чудовища, — произнес он понуро. — Чудовища, одетые как женщины. Они взобрались на стену и убили три дюжины людей, прежде чем мы смогли оказать сопротивление… — Его голос угас.

— Они появились из ниоткуда, — вставил молодой стражник, который поддерживал капитана. Его голос дрожал. — Мы не получили никаких предупреждений.

Лицо Барандаса исказилось. Следящие ястребы не обнаружили никаких признаков присутствия бледных женщин. Лорд Салазар предупреждал его, что служительницы Белой Госпожи обладают необычными способностями — в их возможностях он мог убедиться на собственном опыте, — но даже лорд-маг не предвидел, что в их мысли нельзя проникнуть.

— И еще кое-что сэр. Третий батальон противника на марше. Стены будут взяты в течение часа.

В течение часа.Слишком быстро. Он должен защитить город — любой ценой. Барандас повернулся к своим Манипуляторам.

— Доставайте оружие. Мы идем защищать Сонливию.

Солнечный день внезапно стал еще ярче, когда из ножен появились сверкающие орудия смерти. Гармонд с неимоверной силой ударил друг о друга кулаками в рукавицах — будто сшиблись головами два разъяренных быка.

— Наконец-то! — прорычал он.

Барандас аккуратно убрал платок Лены в сумку на поясе и извлек из ножен меч. Прозвучал нежный шорох, словно вздох умирающего. Холодная сталь клинка не несла на себе никаких проявлений магии, не светилась. Единственная магия, которой обладал Барандас, находилась в механическом устройстве, качающем кровь по его телу. Лорд Салазар сказал, что ему больше ничего не нужно.

Бросив последний взгляд через площадь в сторону квартала знати, он махнул своим людям и направился к западной стене.

Придя на место, они узрели настоящее побоище. Булыжная мостовая полностью была завалена телами, изуродованными и сломанными, подобно выброшенным куклам. Впереди кипело сражение, оставшиеся защитники города из последних сил удерживали расколотые ворота, в которые рвался поток темнокожих воинов.

Внутри городских стен местами развернулись баталии поменьше. Группа стражников окружила бледнокожую женщину и отчаянно атаковала ее. Ей отрубили левую руку по локоть, но эта тяжкая рана почти не замедлила ее движений. С ошеломляющей скоростью женщина увернулась от колющего удара мечом и бросилась на спину одному из противников. Пока тот пытался стряхнуть ее с себя, она схватила его за шею и практически оторвала ему голову. Глаза стражника закатились, Барандас услышал треск позвонков.

Стиснув зубы, Верховный Манипулятор шагнул к бледной женщине, уже соскочившей со спины солдата, безжизненно свалившегося на землю. Она прыгнула на Барандаса и почти дотянулась до горла, когда его меч раскроил ей череп надвое. На его золотые доспехи выплеснулась какая-то серая мерзость, но он не обратил на это внимания в поисках новых врагов. Барандас заметил еще двух бледных женщин возле левого входа в сторожевое укрепление. Их окружала груда трупов, а белые платья насквозь пропитались кровью.

Одна из женщин заметила его. В ее мертвых глазах не было ни удивления, ни страха, она словно не обращала внимания на творящийся вокруг кошмар. Женщина указала на Верховного Манипулятора, и обе направились в его сторону.

Нечто огненное пронеслось мимо него и пересекло их путь, одну из женщин отшвырнуло назад с дымящейся дырой в груди. Бросив взгляд вправо, Барандас увидел, как Кален натягивает тетиву лука для второго выстрела.

И тут Манипулятор с конским хвостом внезапно стал хватать ртом воздух — его грудь пробил окровавленный наконечник копья. Убивший его сумнианец еще пытался вытащить копье из тела, когда появился Гармонд, с рукавиц которого стекала кровь, и схватил темнокожего воина. Подняв его вверх, он ударил южанина о свое колено и с отвратительным хрустом сломал ему спину.

Отвернувшись, Барандас сосредоточился на странном существе, которое приближалось к нему. Подойдя на несколько шагов, женщина замедлила движение и наклонила голову, будто удивившись чему-то.

— У тебя нет сердца, — заметила она совершенно бесстрастно.

Он крепче сжал меч, каждый мускул был готов к немедленному действию.

— Я — человек в гораздо большей степени, чем ты, непонятное существо. Кем бы ты ни было.

Губы женщины изогнулись в улыбке, хотя глаза по-прежнему ничего не выражали.

— Тогда я с радостью паду от твоего клинка, если ты достоин. Молю, чтобы это было так.

Ее улыбка погасла.

Пока Барандас смотрел на женщину, на него снизошло понимание. Это… создание, кем бы оно ни было, хотелоумереть. Надо постараться оказать ей эту услугу.

Она рванулась к нему, он в последнее мгновение бросился на землю, откатился в сторону и вскочил на ноги, развернувшись навстречу ее повторной атаке. На сей раз его меч рубанул ей по ноге ниже колена, и она, оступившись, пронеслась мимо. С быстротой молнии он обратным ударом перерубил ей хребет. Она рухнула наземь и, к его ужасу, стала подтягиваться к нему на руках, волоча бесполезные ноги по залитым кровью булыжникам.

— Сделай это, — проскрежетала она, глядя на него снизу бездушными глазами.

Кивнув, он поднял меч и, послав его вниз, расколол ее голову, словно дыню. «Кем бы ты ни была, мне жаль тебя», — подумал он, глядя на бесцветную жидкость, вытекающую из черепа. Существо разлагалось изнутри, поднялось такое зловоние, словно оно было мертвым уже долгие месяцы.