После обеда Ким вернулась на чердак, где проработала без перерыва до самого вечера. Единственным документом, относящимся к интересующему ее периоду, оказалась ведомость оценки успеваемости Джонатана Стюарта. Прочитав ее, Ким убедилась, что Джонатан был весьма средним студентом. Согласно цветисто выраженному мнению одного из преподавателей, Джонатан проявлял больше склонности к плаванию в пруду и катанию на коньках по льду Чарльз-Ривер (в зависимости от сезона), нежели к логике, риторике или этике.

Вечером, когда Ким наслаждалась зажаренной на гриле свежей рыбой и зеленым салатом, она увидела пикап службы, развозящей по заказу пиццу, который въехал на территорию имения и направился к зданию лаборатории. Она подивилась тому, что Эдвард и его сотрудники существуют так долго на однообразной примитивной пище. Дважды в день к лаборатории подъезжали такие вот машины, подвозящие пиццу, зажаренных кур или китайские супы. В самом начале месяца Ким предлагала Эдварду готовить для него обед, но он отказался, решив питаться вместе со всеми.

С одной стороны, Ким была поражена такой преданностью делу, но какое-то чувство подсказывало ей, что они ведут себя как ненормальные фанатики.

Около одиннадцати Ким вышла погулять с Шебой. Она стояла на крыльце, пока кошка бродила по травке. Наблюдая за Шебой, Ким время от времени поглядывала на окна лаборатории, в которых был виден свет. При этом она думала о том, сколько еще времени ученые смогут выдерживать свой сумасшедший график.

Когда Шеба, по мнению Ким, нагулялась, она унесла кошку домой. Животное не выразило по этому поводу особого восторга, но Ким, памятуя о предупреждениях полицейских, сочла за благо не оставлять кошку на улице на ночь.

Поднявшись наверх, Ким стала готовиться ко сну. В течение часа она читала, но это не помогло ей отключиться от проблем. Хуже того: чем дольше лежала она в постели, тем больше усиливалось ее беспокойство. Встав с кровати, она пошла в ванную и приняла таблетку ксанакса. Она не хотела этого делать, но решила, что вот когда она выйдет на работу, то успокоится и ей больше не придется глотать таблетки.

Суббота, 1 октября 1994 года

Ким медленно поднималась из глубин небытия после вечерней дозы ксанакса. Она снова удивилась, что так долго проспала. Было почти девять.

Приняв душ и одевшись, Ким вывела Шебу во двор. Чувствуя свою вину перед кошкой, которая не могла теперь гулять самостоятельно, Ким решила проявить терпение и не мешать кошке. Шеба захотела обойти дом, Ким последовала за ней.

Обогнув здание, Ким увидела безобразное зрелище. Она уперла руки в бока и разразилась проклятиями. Вандалы или неизвестные животные, о которых предупреждали ее полицейские, добрались и до ее двора. Оба мусорных контейнера были перевернуты и опустошены. По всему двору был разбросан мусор.

На минуту забыв о Шебе, она поставила на место ящики, с яростью обнаружив, что верхние их края повреждены, видимо, когда с контейнеров срывали крышки.

— Черт побери! — кричала Ким, перетаскивая контейнеры ближе к дому. Приглядевшись к ним получше, она поняла, что их придется заменить, так как теперь надежно они не закрывались.

Ким схватила Шебу, прежде, чем та успела улизнуть в лес, и отнесла кошку в дом. Потом она вспомнила, что полицейские просили ее сообщить, если в ее доме произойдет что-нибудь в этом роде. Она позвонила в участок. К ее удивлению, дежурный настойчиво попросил ее быть дома: сейчас они пришлют кого-нибудь.

Надев резиновые перчатки, Ким вышла на улицу и битых полчаса собирала разбросанный кругом мусор. За неимением другой емкости она сложила его в сломанные контейнеры. Она уже заканчивала, когда из Салема прибыла патрульная полицейская машина.

На этот раз полицейский приехал один. Это был серьезный парень примерно одних лет с Ким. Его звали Том Мэйлик. Он попросил Ким показать ему место преступления. Ким решила, что он придает происшествию слишком большое значение. Тем не менее, провела его за дом и показала искореженные контейнеры. Ей пришлось объяснить офицеру, что она только что все убрала.

— Было бы лучше, если бы вы оставили все, как было, и ничего не трогали до моего приезда, — заметил Том.

— Простите, — проговорила Ким, хотя и не могла понять, какое это имеет значение.

— У вас произошло то же самое, что в последнее время случается по всей округе, — пояснил Том. Он присел около контейнеров на корточки и тщательно их осмотрел. Потом изучил крышки.

Ким молча наблюдала за его действиями. Ей уже начинало все это немного надоедать. Полицейский встал.

— Это сделало животное или несколько животных, — заключил он. — Дети здесь ни при чем. У краев крышек видны следы зубов. Хотите посмотреть?

— Да, — ответила Ким.

Том поднял одну из крышек и показал ей ровные параллельные бороздки.

— Думаю, что вам следует купить более надежные контейнеры, — посоветовал Том.

— Да, я и сама решила их поменять, — согласилась Ким. — Надо поискать что-нибудь подходящее.

— Съездите в Берлингтон, там продается много такого товара.

— Я смотрю, это перерастает в настоящую проблему города, — пошутила Ким.

— Вы зря смеетесь, — сказал Том. — Город бурлит. Вы не видели сегодня местные новости?

— Нет.

— До сегодняшнего дня мы находили только трупы животных — собак и кошек, — продолжал Том. — А сегодня утром мы нашли убитого человека.

— Какой ужас!.. — простонала Ким. У нее перехватило дыхание. — Кто же это был?

— Местный бродяга, которого хорошо знали все в городе, — ответил Том. — Джон Маллинс. Его труп нашли неподалеку отсюда, в Кернвуд-Бридж. Самое ужасное, что он был частично съеден.

Во рту Ким пересохло, она представила себе лежащего в траве объеденного Буфера.

— У Джона в крови было безбожно много алкоголя, — проговорил Том, — так что, может быть, он умер раньше, чем до него добралось животное, но мы узнаем об этом, когда будет готово заключение судебных медиков. Мы отправили тело в Бостон. Может быть, по следам зубов на костях они смогут установить, с каким животным мы имеем дело.

— Как жутко все это звучит. — Ким содрогнулась. — Я и не думала, что все так серьезно.

— Сначала мы думали, что это енот, — продолжал Том. — Но теперь, когда погиб человек и судя по масштабу вандализма, мы считаем, что это, несомненно, более крупное животное, наверное, медведь, за последние годы в Нью-Гэмпшире увеличилось поголовье медведей. Ну, а в нашем Салеме, где публика обожает всякие колдовские штучки… В общем, говорят, что все это происки дьявола, ну и всякую подобную чушь, ведут себя так, словно на дворе опять 1692 год. Плохо, что таких людей слушают. Да и нам работы прибавилось.

После строгого внушения и предупреждений о необходимости соблюдать всяческую осторожность, так как в лесу на территории имения наверняка может укрыться медведь, Том уехал.