Надеясь за счет городского населения обеспечить свои войска предметами теплой одежды, немецкое командование обратилось со специальным воззванием к жителям города, установив 48-часовой срок для сдачи в комендатуру теплых вещей. Несмотря на угрозы и принуждения, эта попытка немцев успеха не имела.

В изданном немецким комендантом приказе об очистке города от гражданского населения, жителям предлагалось «спешить покинуть город и выехать в направлении г. Калач и ст. Гумрак».

Немецкий комендант далее предупреждал, что «оставшимся в городе жителям хлеб выдаваться не будет (?!), и жилья на зиму население не получит, так как все сохранившиеся подвалы и землянки будут заняты немецкими войсками… Оставаться в городе опасно, ввиду предстоящих больших боев и ожидаемых активных действий советской авиации…»

Этим приказом срок выезда жителям центра города был установлен 5 ноября. Не выполнившим приказ грозили расстрелом.

Военными комендатурами также был издан ряд распоряжений, обязывавших жителей:

брать воду только в специально отведенных местах;

немедленно сообщать в комендатуры обо всех случаях эпидемических заболеваний;

тушить возникающие пожары;

не давать ночлега никаким лицам, без специальных разрешений комендатур и пр.

29 октября от имени старосты центральной части города было развешено объявление следующего содержания: «Согласно распоряжению немецкого командования, все трудоспособное население от 13 лет и старше обязано до 1 ноября зарегистрироваться в комендатуре для отправки на работы (в том числе и трудоспособные женщины, имеющие двух детей). Граждане, уклонившиеся от исполнения данного распоряжения, будут отправлены на работу насильственным путем. Нетрудоспособное население и многосемейные должны до 1 ноября покинуть город по направлению на Калач».

В Ворошиловском районе города было вывешено объявление от имени старосты Беспалова, в котором населению предлагалось сдавать старосте медь, олово, алюминий, шинели, сапоги, валенки, палатки и прочее.

На изданные оккупантами и их ставленниками распоряжения и обращения население реагировало пассивно.

Попыток к восстановлению разрушенных промышленных предприятий в г. Сталинграде немцы не предпринимали. Хлебозаводы и пекарни также не восстанавливались, хлеб для войск немцы выпекали в походных пекарнях. Только на кожзаводе оккупантами, с помощью пособников из числа местных жителей, было организовано в небольших размерах производство по выделке кож и мыловарению.

Шпейтель показал, что в планы немецкого командования не входило восстановление промышленных предприятий города, за исключением предприятий пищевой промышленности.

Восстановительные работы в городе намечались только в масштабах, необходимых для германской армии.

Сохранившаяся от разрушения часть оборудования и оставшиеся материальные ценности предприятий оставлялись немцами на месте, не использовались и не вывозились.

В тыл немецкой армии и Германию были вывезены из города цветные металлы, часть черного металла, смазочные масла и жиры, кожа и химические вещества.

Частично был вывезен металл, оставшийся на складах Главметаллосбыта.

К вывозу металла оккупанты приступили в сентябре 1942 года, используя местных жителей для погрузки его на автомашины.

Из Сталинградского элеватора был вывезен хлеб в количестве 12–20 тыс. тонн (после окружения 6-й армии немцы об этом горько пожалели. – Б.В.)

Лесоматериалы, мебель и бытовое имущество жителей было использовано для оборудования блиндажей и землянок для немецких войск, расположенных вблизи города.

Конфискацией и учетом всех захваченных материалов и имущества занималась специальная «хозяйственная команда № 6 по учету имущества» (Виртшафтс Эрфасунг Команде 6), располагавшая значительным числом чиновников и специалистов, приданной ей жандармерией и большим числом «лиц доверия» из числа местных жителей.

«Лица доверия» выявляли и сообщали в «хозяйственную команду» данные о местонахождении материалов, сырья и имущества.

Культурно-просветительные и коммунально-бытовые учреждения города для гражданского населения не восстанавливались, театры, кино, радио-трансляционные узлы не работали, газеты не издавались.

Церкви, за исключением двух – одной на Дар-Горе и другой в центральной части города, в бывшем иллиодоровском монастыре – не открывались.

В церкви на Дар-Горе служба проводилась всего два раза – на Рождество и Крещение. Посещаемость церквей была крайне низкой.

Оставшиеся в городе рабочие, служащие, инженерно-технические работники и городская интеллигенция на месте по специальности не использовались и были отправлены немцами на запад и в Германию.

Часть выявленных немцами медицинских работников была использована ими на работе в воинских госпиталях и некоторые из них по обслуживанию гражданского населения.

В качестве переводчиков немцами использовались бывшие преподаватели немецкого языка в школах, в большинстве своем ставшие на службу к немцам.

Оставленная оккупантами в городе незначительная часть населения, в основном лица, не имеющие квалификации, использовались на оборонительных и других работах для немецких войск, на стирке белья для офицеров и солдат немецкой армии.

Население оккупированной немцами части города Сталинграда в большинстве своем встретило приход оккупантов враждебно.

Несмотря на массовые и жестокие репрессии, жители открыто противодействовали проводившимся немцами мероприятиям, не являлись на регистрации, уклонялись от оборонительных работ и выезда на запад и в Германию, оказывали сопротивление при ограблении их немцами, укрывали от репрессий коммунистов, советских активистов, военнослужащих Красной Армии, не успевших отступить вместе с частями Красной Армии, совершали акты диверсий и террора.

Немцами был публично повешен житель центральной части города Беликов, уничтоживший нескольких немцев. Беликов зазывал в свою землянку одиночных немецких солдат и убивал их. На спину повешенному Беликову немцы прикрепили надпись: «Партизан, убил германского солдата».

Нескольких немцев уничтожил другой советский патриот – Сударев, также казненный гитлеровцами.

Немцами был расстрелян советский патриот, систематически порывавший телефонную связь в комендатуре.

Жительница города Михайлова Антонина в декабре п.г., несмотря на угрозы, отказалась выйти на работы по стирке белья для немцев. Фашистские палачи жестоко истязали Михайлову, затем расстреляли ее и труп убитой бросили в колодец.

60-летний Рыжов избил и вышвырнул из землянки немецких грабителей, намеревавшихся его ограбить.

Гражданка Колесникова избила одного из немцев, пришедших грабить ее квартиру, и публично обозвала их грабителями. Гитлеровцы подвергли Колесникову жестокому избиению…