— Представь, что я могу натворить, когда буду работать голодным и невыспавшимся.

Тайбофрог усмехнулся, устраиваясь на водительском сидении, отодвинув его до упора и посмотрел на перезаряжаюшего револьвер Невского, затем выглянул в окно.

— Там ещё две машины, куда ты собираешься ехать?

— Извини за жабу.

— Что?

— Говорю, извини что жабой назвал.

Тайбофрог задумчиво помолчал.

— Момент был острый. Так было короче. Не подумай, что какой-то там недонацык или герметист [7].

Амфибия издал хмыкающий звук. Оглянулся назад ещё раз.

— Да нет. Я без обид. Ну жаба и жаба, момент и правда был острый. Знаешь, я тоже не снежинка, чтобы на такое обижаться.

— И тем не менее. Мне не стоило так говорить, потому что это неправильно. Не правильно, не в контексте толерантности и прочего говна, а в контексте того, что ты и я сейчас в одной упряжи. И если я не смогу тебе доверять, а ты не сможешь доверять мне, то скорее всего до конца дня я точно не доживу, и возможно угроблю тебя в процессе. Начистоту говорю. Не люблю вас талантов. Без предвзятости. Просто проблемы вас любят, как мухи говно, а все остальные лишь побочный ущерб. Смекаешь?

— Начистоту, так начистоту. Я не просил о том, чтобы стать талантом. И уж тем более не хотел стать таким. Но пришлось. И пришлось приспособится. И пришлось выживать. А про побочный ущерб, смешно слышать от мужика, который только что вдрызг расстрелял тачку из автомата, посреди города.

Невский пожал плечами и вытянув из-за пояса ТТ, перезарядил и его, отложив в бардачок.

— Чтобы с вами разобраться, нужно быть такими же как вы. «Пасюки» решили повыебываться на меня в нейтральных районах, думали, что зажмут меня на дороге и…

Пикап всё приближался к ним, так что, открыв дверь Сергей попробовал прицелится в машину. Та, вильнув ушла в сторону.

— ХЕР ВАМ КОЗЛЫ! ЦСКА ЧЕМПИОН!!!

— Бляяяяя… Тебя сейчас кто-нибудь из водятлов пристрелит.

— Что в пикапе?

Вдалеке мелькнул зеленый внедорожник.

— Не знаю. За рулём, кажется Мотыль, в кузове что-то большое и горячее...

Пикап резко сократил дистанцию. Брезент снесло, и что-то огромное, словно состоящее из сплошных когтей, лезвий и крюков, прыгнуло прямо на крышу их машины. Неопознанный талант, атаковал сразу же. Два огромных кулачища, превратили лобовое стекло, способное держать выстрелы из пулемётов и крупнокалиберных винтовок, в паутину из абстрактных трещин. Ещё две конечности, похожих на лапы насекомого, увенчанные крюкообразной клешней, или клешнеообразным когтем вцепились в Тайбофрога, и руль, выворачивая его в сторону. Машина пошла в занос, вылетев навстречку, под истошные гудки. Тварь, сидевшая наверху, каким-то образом, просунула ещё одну конечность, открыв дверь и больше, чем наполовину вытащив амфибию наружу, в один мощный рывок.

Конечность на руле, вывернула машину, на улицу перпендикулярную набережной, мелькнул строительный баннер про объект на Малой Зеленской. Не то чтобы это о чём-то говорило Невскому, но, судя по всему, план нападавшего был загнать их куда-то обратно вглубь Петроградки, судя по направлению улицы. Тайбофрога, который не пристегнулся, окончательно вытащило наружу, и судя по звукам несколько раз приложило о крышу, оставив Серёгу в компании жутковатой конечности, вцепившейся в руль. Заглянув под панель и увидев, что педаль газа вымазана в слизи и приклеилась, Невский схватил окопный гвоздь и рубанул по конечности. Нож звякнул, но реакции не было. Сергей на секунду задумался, разглядывая то, что видел перед собой.

Лапа насекомого толщиной в мужское предплечье, покрытая толстой коркой похожего на хитин материала. Чем-то очень напоминало броню Пруссака. По описанию и фото, это скорее всего был Вошь, участник «Пасюков», носящий ксеноброню. Это означало, что внешний слой его панциря, мог по прочности приближаться к синтетическому алмазу. Рубить не вариант. Невский пристегнулся.

Сергей ещё раз внимательно осмотрел лапу на руле, и выбрав место, с размаху воткнул нож, в сгиб сухожилия, всем весом навалившись для уверенности. В этот раз лезвие глубоко ушло в плоть, попав между мышечных волокон. Брызнула отвратно воняющая, красно-желтая кровь и хватка твари на руле, разжалась, ослабев из-за поврежденного сухожилия. Перехватив руль, Сергей сгруппировался и вывернул его, врезавшись в припаркованную машину. Ударом, с крыши скинуло комок переплетенных тел. Тайбофрог улетел куда-то на асфальт, Вошь, цепляясь за капот, удержался, разворачиваясь к машине.

Не считая органического дизайна поверхности его тела, в нём не было ничего общего с Пруссаком. Он был широкоплечий, с бочкообразной грудью, словно стронгмен. Карапакс [8] брони облеплял его голову и плечи, так сильно, что казалось, что у него нет шеи, торс представлял собой почти монолитную массу грушевидной формы. Мощные руки и ноги, выглядели, как переплетения мышц, покрытые толстыми, панцирными пластинами. Пальцы увенчивались толстыми и кривыми когтями. По нижней линии рёбер, из торса торчали две длинные конечности, с крюкообразными клешнями, ещё две, чуть толще и массивнее, торчали из-за его спины.

Сергей, погасивший удар о приборную панель, собственным предплечьем, отстегнулся, пересев на водительское. Зафиксировав ремень безопасности, он переключил передачу, дав заднюю. Вошь начал сминать бронированный капот, как бумажную скатерть, оставляя в металле длинные разрывы и разрезы. Вцепившись в асфальт, он попробовал удержать микроавтобус на месте, однако машины Комитета собирались по спецзаказу, на базе инкассаторских фургонов, с двигателями от военных грузовиков, по принципу максимально возможной неубиваемости. И как убедился Сергей, этого хватало едва-едва. Вошь вывернуло из асфальта, и машина рванула по улице назад, волоча его за собой по асфальту. Зелёный форд, приближался, Сергей не останавливался. Водитель внедорожника тоже. Вошь со скрежетом попытался подтянуться вперёд, но Сергей, выхватив из бардачка ТТ, несколько раз выстрелил ему примерно в район лица, в едва различимые в месиве пластин и отвратительного вида мандибул фасеты его глаз. Конечность Вши, запоздало рванула к нему, цепляясь за открытое окно. Внедорожник попытался свернуть, но бронированный фургон врезался машину, больше, чем половиной корпуса. От удара, всю пассажирскую сторону форда, смяло, и деформировало, водительскую сторону заляпало чем-то красным.

В микроавтобусе сработала подушка безопасности, в которую Серёга приложился лицом, разбив губу. В следующую секунду, он рванул передачу снова вперёд и начал топтать педаль газа, словно надеясь проломить ей пол. Вошь, попытался встать, но его когти зацепились за асфальт. Таланта затянуло под машину, со скрипом разрываемого металла его крюки и клешни сорвались с капота. Фургон покачнулся, словно наехав на лежачего полицейского.

Как и у любого перебронированного автомобиля, у этой машины