Да еще пришлось вытерпеть оскорбительную лекцию Нико Санджрани.

– Это надо прекратить, – говорил с экрана крошка- экономист. – Все больше страдает инфраструктура, и с каждым отказом становится все труднее – все невозможнее – наладить ее заново.

Марко в своем кабинете, отжатом у Каллисто под командование Свободного флота, откинулся в кресле и закрыл глаза. Сообщение было передано тщательно зашифрованным, источник и пути передачи скрыты наслоениями математики. Одно он знал наверняка: Санджрани настолько далеко, что световой лаг и мощность оборудования не позволяют поговорить в реальном времени. За что Марко был глубоко благодарен.

– Могу переслать аналитику, – нудил Санджрани. – Но положение сейчас хуже цифр. Хуже. Прекратить надо, чего бы это ни стоило. Если вскоре не начать строительство независимой экономики обмена – а под «скоро» я понимаю «недели или месяцы назад», – весь проект придется выдумывать заново. Возможно, нам вовсе не удастся уйти от валюты, основанной на обменной системе внутренних планет, и тогда, какой независимости ни добейся, она будет ограничена финансовой системой внутренних планет, от чего мы в первую очередь хотели избавиться.

У Санджрани был усталый вид. Измученный. Пепельный оттенок кожи, глаза запали. Учитывая, что он забился в норку подальше от поля боя, это очень походило на актерство. Марко остановил запись – оставалось еще двадцать минут – и составил ответ. Короткий.

– Нико, – мягко сказал он. – Вы приписываете мне слишком большие возможности. Никто из нас не властен прекратить зверства, на которые идут Земля с Марсом и их заблудшими союзниками в попытке остановить нас. Когда внутряки поднимут руки и оставят Пояс в покое, у нас появится власть с этим покончить. До тех пор мы можем только защищаться или оставить свой народ на смерть. На это я не пойду и знаю, что вы не пойдете тоже.

Вот так. Тридцать секунд ответа на тридцать минут алармистских завываний. Вот что такое эффективность. Он отослал ответ по тому же кружному пути, просмотрел последние известия – бой у Титана шел второй день, принося обеим сторонам тяжелые потери, и рано было судить, кто побеждает, а кто проигрывает, – и рабочие рапорты по своим кораблям: «Пелла» готова к взлету, но эскорта придется ждать минимум трое суток, – а потом заставил себя встать и потащился в комнату совещаний.

Что бы ни располагалось здесь раньше – мастерская, помещение безопасности или склад, – теперь здесь собирался военный совет Свободного флота. Карал, Вингз, Филип, Сарта с «Пеллы». Капитан Листер с «Серебряной монеты», капитан Чу с «Лины». Они расселись в креслах с белой обивкой, мундиры придавали всем официальный вид. Все встали и отсалютовали Марко. Кроме Филипа, тот кивнул, как сын отцу.

– Спасибо, что собрались, – заговорил Марко. – Надо обдумать планы. Это нападение нельзя оставить без ответа. Надо контратаковать, показать внутрякам, что нас не запугаешь. Показать силу.

По комнате прошел согласный ропот, хотя расслышать никого не удалось. Главное – все держали строй.

Кроме, к его удивлению, Филипа.

– Опять? – спросил сын. – Последний широкий жест вышел на славу, кве?

Марко окаменел. Гнев в голосе Филипа – не просто гнев, презрение – стал для него пощечиной. И все присутствующие замолчали, застыли.

– Хочешь что-то сказать, Филипито?

Тихий, сдержанный голос Марко был полон угрозы. Но Филип не захотел ее услышать.

– Да, кое-что. Мы об этом уже говорили, да? Уходили с Цереры – собирались показать силу. Контратаковать. Нагнать на них страху. Мы это уже делали и собираемся повторить. – Филип раскраснелся, дышал часто и тяжело, как после бега. – Только прошлый раз были не эса койос ла, нет? Тогда были Доуз, Розенфелд и Санджрани. И Па, да? Внутренний круг. Сердце Свободного флота. Участники плана.

– Ты устал, Филип, – сказал Марко. – Иди отдыхать.

– Что изменилось с тех пор, как ты говорил это в последний раз? – спросил Филип. – Ответь.

Ярость поднималась из груди Марко, наполняя голову горячими испарениями. Он чуял их, так пахнут горящие химикаты.

– Хочу знать, я. – Голос Филипа дрожал. – Прошлый наш план. И тот, что до него. Который план был настоящим? Этот? Или мы просто падаем, притворяясь, что так и задумано?

Марко улыбнулся. Когда он шагнул к сыну, тот закрылся, как от удара. Стиснул зубы. Сжал кулаки. Марко взъерошил ему волосы.

– Ох уж эти мальчики, – обратился он к остальным. – Вечные истерики. Капитан Чу, мы хотели бы услышать ваш рапорт.

Чу откашлялся.

– Мы имеем на выбор несколько целей, – начал он, выводя файл со своего терминала на большой экран. – Выбор зависит от общей стратегии.

Филип побелел, выпятил подбородок. Чу перечислял предложения и планы, указывал на экран. Марко не сводил глаз с сына, и пусть себе остальные делают вид, что идет обычное совещание. «Ведешь себя как ребенок, с тобой и будут обращаться как с ребенком. Сконфузишь меня – я отвечу тем же».

Филип проглотил слюну, развернулся и вышел, развернув плечи и высоко держа голову. Когда дверь закрылась, Марко рассмеялся – громко, чтобы Филип наверняка услышал.

И повернулся к экрану на стене.

– В вашем списке нет Тихо, – заметил он. – Почему? Чу взглянул на экран и снова на Марко.

– Вы хотите взять Тихо?

– Почему бы и нет? – ответил Марко. – Сейчас что происходит? Внутряки натравливают нас друг на друга. Вынуждают убивать своих. Астеры дерутся с астерами, а чего ради? Нам никогда не взять верх над Землей и Марсом. Им никогда не увидеть в нас людей. Но Эйми Остман? Карлос Уокер? Эти должны быть на нашей стороне. И были бы, не застрянь они в прошлом, которое прошло, прошло, прошло. Так?

– Как скажете. – Чу кивнул, но остался угрюм.

– Тихо всегда была самоцветом Пояса. Она для нас источник гордости и символ успеха. Потому-то Фред Джонсон и засел там на столько лет. А теперь еще один землянин вообразил себя спасителем бедного отсталого Пояса. С какой стати нам оставлять Джеймсу Холдену то, что никогда ему не принадлежало? – Марко улыбался, роняя слог за слогом. – Станция Тихо. Соберем сколько возможно кораблей и рванем к нему, не дав внутрякам перегруппироваться. А на Тихо, дождавшись нас, поднимут восстание и вышвырнут Холдена из шлюза, гарантирую.

Листер кашлянул.

– Но «Росинанта» сейчас нет на Тихо.

Марко насупился. Сердце кольнула иголочка смятения.

– Что?

– Лос ду ледовоз, мы послали за Остман. «Джамбаттиста». Идут без опознавательного, но мы подобрались поближе и сняли характеристики дюзового следа сопровождающего корабля. Эса ест ла «Росинант».

Стало тихо. У Марко по загривку поползли мурашки. Он столько лет исподтишка следил за Наоми, где она, что делает, а теперь она с любовником ускользнула без его ведома. Это походило на угрозу. На ловушку.