СПб.: «Нестор-История», 2008.

Третьего марта 2007 года Юрию Викторовичу исполнилось бы семьдесят лет. Он ушел из жизни полный творческой энергии и замыслов.

В течение всей своей научной карьеры Юрий Викторович проявлял интерес к проблеме происхождения государства европейского типа, т.е. к греческому полису в двух его ипостасях — демократической и тоталитарной (Афины— Спарта). И если с Афинами все более или менее ясно, то Спарта — это тайна (прежде всего ввиду крайней скудости источников), а тайна, как известно, обладает властью. Власть ее довлела над Юрием Викторовичем на протяжении почти всей его исследовательской деятельности.

Кроме изданного им было задумано еще две книги о Спарте. Вот документ, касающийся одной из них.

Прошу включить в план издательства «Мысль» книгу «Спартанский эксперимент», посвященную истории, социально-экономическому и политическому развитию древней Спарты — одного из самых загадочных и своеобразных государств античного мира. Спартанская тема весьма актуальна в зарубежной исторической, в том числе и популярной литературе, но, к сожалению, плохо известна советскому читателю (последняя очень небольшая работа по Спарте на русском языке вышла еще в 30-е годы). Книга будет написана в научно-популярном жанре в расчете на интересы широкой читательской публики. Особое внимание будет уделено наиболее ярким и хорошо освещенным в античной традиции эпизодам в истории Спарты.

Предлагаемый объем книги 18 а.л. и 2 л. илл. Рукопись может быть представлена в издательство в конце 1991 года. Автор — доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник ЛОМА Академии наук СССР Ю. В. Андреев.

Был заключен договор, но перестройка, по-видимому, изменила планы и издательства, и автора. Книга не была написана.

Данная книга (Юрий Викторович хотел назвать ее «Архаическая Спарта. Культура и политика») осталась незавершенной, он работал над ней, судя по использованной литературе, до конца 80-х гг.

Тем не менее, я сочла не только возможным, но и необходимым ее издать, т.к. впервые в научной традиции, по крайней мере в нашей стране, опираясь на произведения исключительно лаконского художественного творчества и рассматривая все его виды, дошедшие до наших дней, но не известные большинству читателей, Юрий Викторович акцентирует внимание на процессе и времени зарождения, развития и упадка той или иной отрасли, что позволяет ему по-новому взглянуть на историческую действительность ранней Спарты и вновь обратиться к вопросу о «перевороте в VI в. до н.э.» К сожалению, именно этот раздел, как говорится, обрывается на полуслове.

Рукопись состоит из трех общих тетрадей в клеточку по 99 страниц, размером A4. Две из них заполнены полностью, последняя на треть. Текст располагается следующим образом: правая страница — основной авторский текст, левая — непронумерованные примечания. И там и там масса цитат на английском, французском и немецком языках, на которых Юрий Викторович читал свободно. Ясно, что это сделано с намерением: когда рукопись будет переписываться набело с оформлением примечаний, о чем-то вновь поразмыслить, о чем-то подискутировать, с чем-то согласиться, а что-то опровергнуть. Но этому не суждено было случиться.

В первую очередь я обратилась к Надежде Сергеевне Широковой, доктору исторических наук, профессору кафедры Истории Древней Греции и Рима СПб Государственного Университета с просьбой подготовить к изданию главы I, II, 3 и III, помочь с научной редактурой и написать предисловие к книге. Любовь Михайловна Уткина, старший научный сотрудник античного отдела Государственного Эрмитажа, специалист по античной вазовой живописи взяла на себя подготовку к изданию разделов, посвященных вазописи (глава II, 1 и 2). Я глубоко тронута энтузиазмом, скоростью и тщательностью, с которыми они выполнили эту работу.

Исключительно признательна я и Инне Ивановне Крупской, напечатавшей рукопись и таким образом подготовившей к изданию эту, как и семь предыдущих книг Ю. В. Андреева.

Не могу не поблагодарить директоров издательства «Нестор-История» Сергея Ефроимовича Эрлиха и Елену Федоровну Качанову, которые издают вторую книгу Юрия Викторовича.

Л. В. Шадричева

Монография Ю. В. Андреева посвящена удивительному феномену в истории греческого искусства — лаконскому искусству архаического периода. Лакония, расположенная в юго-восточной части Пелопоннеса, является одной из самых плодородных областей Греции. Ее центральную равнину, представляющую собой долину реки Еврота, уютно расположившуюся между горными цепями Тайгета, Парна и аркадским высокогорьем, в настоящее время покрытую оливковыми садами и апельсиновыми рощами, а в древности — богатыми пшеничными пашнями, занимало государство Спарта (или Лакедемон).

Как известно, в классическую эпоху Спарта и Афины были двумя ведущими полисами Балканской Греции. Классическая Спарта являлась антиподом, полной противоположностью Афинам V в. до н.э. с их развитой демократией (системой литургий, раздач и оплачиваемых должностей, рассчитанной на сглаживание социальных противоречий), с их пышно расцветшей культурой, ремеслом и торговлей, с их открытостью миру. Спарта в изображении классических авторов V—IV вв. до н.э. представляла собой «изолированный от внешнего мира лагерь с суровым военно-полицейским режимом»[1]. Все составляющие этого режима хорошо известны. Общественная и социально-политическая жизнь Спарты были преобразованы таким образом, чтобы способствовать быстрому, энергичному подавлению возможных восстаний илотов (порабощенного спартиатами местного лаконского населения и населения соседней области Мессении). В число этих преобразований входили: организация государственного воспитания молодежи (когда семилетние мальчики, забранные из родительского дома и объединенные в небольшие отряды «агелы», до двадцати лет жили и воспитывались в казармах, подвергаясь суровой военной муштре); учреждение системы сисситий (обеденных товариществ и одновременно боевых подразделений, в которые входили все полноправные спартиаты с двадцатилетнего возраста, вносившие для совместных трапез свою долю продуктов, получаемых с закрепленного за ними участка земли, и проводившие совместный досуг исключительно в занятиях военным делом).

Цель этих и других мероприятий, составивших свод так называемых «законов Ликурга», состояла в том, чтобы превратить спартанский полис в «общину равных» и, усилив военную мощь спартанского государства, отделить его от остального греческого мира, откуда могли быть занесены демократические идеи, губительные для первобытного «коммунизма», воцарившегося в классической Спарте. В принципе это было возможно, потому что плодородная, способная прокормить свое население собственным хлебом Лакония могла долгое время жить замкнутой жизнью, держась в стороне от главных центров экономической жизни древней Греции. Спартанское государство искусственно поддерживало эту замкнутость. По законам Ликурга спартиатам запрещалось выезжать за пределы государства и тем более приобретать за границей имущество; приезжавшие в Лаконию жители других греческих городов периодически из нее изгонялись. Так как участие в торговых сделках влекло за собой возникновение имущественного неравенства, разложение старых общественных форм и возможное проникновение новых демократических идей, то ввоз золота и серебра в Спарту был запрещен, и спартиаты обязаны были пользоваться своей собственной железной монетой.