Марк Захаров

Письмо в никуда

Как много на этой планете места для счастья,

И как много из него занято грустью…

1

У неё были красивые, но потухнувшие глаза, переливавшиеся в жёлто-рыжий оттенок на солнце; этими глазами она смотрела не вперёд, а вниз, давно уж только вниз, где она искала не себя, а жизнь. В потоке тех слов, которые она давала на заучивание, было одно, что она любила сильнее всех – это слово «butterfly»1. Почему оно? Кто же его знает… Может потому, что оно парящее и летящее, нежное и ласковое?..

В её доме был беспорядок и три ребёнка с мужем, который давным-давно убил всякий стимул любить слово «wife»2; но она продолжала делать так, что казалось: всё идёт своим чередом и в её животе порхают те самые бабочки… Но кто любит жить в потоке сумм недосчитанных купюр на кредиты, постоянных новых часов на работе и ничтожного смысла? Никто… даже Жанна… которая была сильной, но давно с избитым сердцем…

Новый день никогда не предвещал ей обновлений. Всё, что меняла Жанна – это путь до работы. Она постоянно искала новые пути, только бы не сойти с ума от далеко не беззаботной рутины и тяжёлых сумок с бесконечным числом тетрадей и книг, которые она надеялась прочитать в перерыве, ( но она так и не прочла до конца ни одной из них, хотя ей и не нужно было это, чтобы помнить о тех героинях, которые стали культом; она знала их с детства со слов мамы, учителя литературы, и некоторых, всё же, из собственных ранних чтений)… Жанна-не свет, не театр, не искусство, но она нежна внутри, как не бывают нежны подснежники…

Она вошла в свой маленький кабинет с маленькими стульями и невысокими партами, открыла форточку и положила пакет под свой стол. Она тяжело вздохнула и произнесла:

– I`m sorry to be late, my dear friends…3– новый путь оказался длинным до безумия.

Ученики встали и поприветствовали учительницу – это был старший класс. Старший и по возрасту, и по воспитанию. Ей повезло в этот раз, что первый урок, а значит день, начинается не с грубого 11-го «В» или беспорядочных 5-х классов; но она не оценила и этого, устав от неба серого, как пепел, и от своего дома…

– Жанна Ивановна, можно спросить по домашней работе на сегодня? —спросила маленькая, ещё не разочаровавшаяся в жизни, девушка с белыми жидкими волосами.

– Yes, Mary… Yes… You can.4

Пока девочка говорила, Жанна отвлеклась и посмотрела в окно: там сидела бабочка, синяя как в фильмах…Жанна прослушала вопрос, а бабочка влетела в комнату и села на её пальцы, поцарапанные и испорченные дешевым моющим средством. Бабочки сидела тихо, а девочка, спрашивая, сама запнулась и остановилась, смотря на чудо.

– А бабочки могут доставлять письма? – спросил подросток Вася.

– Как голуби? -усмехнулся рыжая соседка по парте.

– Не знаю, я не пробовала, – чуть замирая, говорила Жанна Ивановна, а затем с придыханием произнесла – My dear friends, it`s a miracle…5

Бабочка вспорхнула, как только раздался звонок, и улетела на волю, в окно. Все обомлели, а Жанна случайно уронила на пол свои книги: «Гранатовый браслет», «Война и мир», «Вокруг Света за 80 дней», и из одной выпало объявление:

«Хотите найти друга в превосходной Америке или Франции? Умеете писать по-английски или по-французски?

Приходите в наш центр писем!

…»

Жанна сложила конвертик розочкой к себе в карман и зашла в учительскую, где разыгрывался спор о нынешних учениках и их умственных способностях:

– …нет! Нет! Это уму не постижимо! Они снова все в телефонах! А ещё… —возмущалась учительница литературы и русского языка

– Предатели растут… – подметил учитель истории, седоволосый доктор наук, – общаются с иностранцами в своих коробочках, которые придуманы этими же иностранцами для уничтожения… осуждают всё, а сами и не знают толком банальных событий, – под словом «банальные» историк понимал те события, которые должен знать каждый.

Учительница английского – Жанна Ивановна – никогда не встревала в эти споры, но решила сегодня возразить:

– А может… Вы и не правы и видите только то, что хотите, Фёдор Петрович?

– Вы думаете там сказка? Нет!

– Я про учеников…

– Да… Наверное… Я мог подумать, что вы защищаете иные государства, вы же – всё-таки англичанка… э… мм… А про детей… ну может и не прав, история потом рассудит.

Он пал перед ней, хотя никогда не падал даже перед своей женой. Ему стало жалко эту женщину, чьё лицо было с видом недосыпа и годовой усталости.

– Что кстати за розочка у вас в кармане? – спросила учительница Наталья Павловна, увидев выскочивший конвертик из кармана брюк, потрепанных не одним днем.

– Это…Так… Мелочь просто…

2

Она шла домой с ещё более тяжелой сумкой, чем утром. Был гололёд, шёл снег, а вдали ничего не было видно. Она остановилась у вывески «The letter for new friend»6… Она вошла, постучавшись.

В комнате сидело десять или чуть больше людей. Это было укромное место, где люди в сером, с серыми выражениями лиц, общались так спокойно и душевно, что можно было заплакать как от того человека, который показался вам чрезмерно искренним и честным до слёз.

Жанна вошла тихо, в такт беседам. Она присела на свободное место – это был чёрный стул, на котором лежал синий плед, подобный крыльям утреннего чуда. На неё посмотрели и с любопытством, и без наглости. Один из общего числа людей был чуть более взрачным и начал знакомство с Жанной:

– Hello! Bonjour!7 Меня зовут Виктор, – протянул он свою руку, которую Жанна пожала весьма испуганно, – я главный член этого клуба писем… Мы обсуждаем наши проблемы и истории, пишем друзьям в другие страны. Вы с нами?

– Простите… Я… Да… но только письма, проблем у меня нет… – сказала измученная Жанна.

– Да, хорошо, – немного смутившись, ответил Виктор, – там есть ручки: стеклянные, шариковые и… можете взять бумагу и начать писать.

– Спасибо, – прозвучал её ласковый голос, а после, он вместе с телом ушёл в даль комнаты, где было очень много бумаги и действительно немало ручек и красивых марок с изображением Новосибирска, реки Обь… одни из них были золотыми, другие –