Нет лучшего на свете приключения,

Чем пережить больному курс лечения.

Из фольклора медиков Галактического Корпуса

Когда бойцы в подразделении едины,

Галакты и в аду непобедимы!

Триконка Кирилла Кентаринова

Выход из состояния транспорт-сна совершался привычным порядком: проснуться в ячейке, отдаленно смахивающей на место последнего пристанища, но таковым все-таки не являющейся; осознать, что ты опять жив; обрадоваться этому открытию; выслушать приказ «принять пилюлю номер один»; дождаться, пока ячейка осветится; выполнить приказ, проглотив пилюлю; почувствовать, как наливаются силой расслабленные мускулы, а в голове проясняется; когда крышка ячейки с шорохом откинется вправо, попытаться сесть… И обнаружить, что привычный порядок пробуждения нарушен.

И еще как нарушен!

Не орет интерком, предлагая личному составу перевозимых подразделений покинуть теплые постельки, оправиться, а дамам не забыть о необходимости принятия противозачаточных таблеток. К тому же, в соседних ячейках не происходит никаких шевелений. Да и сами ячейки по-прежнему закрыты крышками – разве могут тут быть шевеления?..

Похоже, на сей раз за каким-то дьяволом Кирилла разбудили одного.

А когда он соскочил на пол, рядом с его ячейкой уже стоял, вытянувшись, ефрейтор в голубой форме Звездного Флота.

– С пробуждением, господин капрал!

– Вольно, ефрейтор! Почему разбудили меня одного?

– Не могу знать, господин капрал! Через двадцать минут вас ждут в транспортном отсеке. Я могу быть свободен?

– Свободны!

Ишь, специально человека прислали с сообщением! Наверное, чтобы пробужденный не почувствовал одиночества… И в самом деле, все время просыпаешься в компании соратников, слышишь вздохи, подколки, смех… Тут же – мертвая тишина!..

Ефрейтор удалился, а его место заняла триконка с изображением стоящей под душем человеческой фигурки. Формы фигурки были женскими – наверное, дизайнер считал, что такая триконка быстрее приведет пробудившегося в нормальное состояние.

Видеоформа несколько секунд помигала, потом дрогнула, поплыла прочь, и Кирилл устремился за нею.

Десяти минут вполне хватило, чтобы оправиться и пройти все утренние санитарные процедуры – от принятия душа до бритья. Да и странно было бы не успеть, если бывали случаи, когда со всем этим приходилось справляться за три минуты… Заменив, разумеется, принятие душа умыванием и отказавшись от бритья – иначе в три минуты не уложишься!

Вот только за каким же дьяволом его разбудили в гордом одиночестве? Неужели командование решило загрузить капрала Кентаринова индивидуальным заданием? Дать отличиться, так сказать, персонально. Но ведь галакты в одиночку не воюют! Тактика боевых действий абсолютно иная! Мы же не разведчики, в самом-то деле, мы – профессиональные убийцы!

Впрочем, когда триконка отвела его к камере хранения, кое-что стало понятно, потому что находящийся там копыто передал Кириллу приказ надеть парадную одежду и обувь. А прочие вещи капрала будут выданы, когда за обмундированием явятся остальные члены отряда.

Поэтому, проследовав за триконкой (теперь это была не принимавшая душ метелка, а плечистый дяденька-галакт при полном вооружении) в транспортный отсек, Кирилл уже не удивился, обнаружив там вовсе не бутылкообразный десантный бот «орбита – планета», а смахивающий на хищную птицу командирский катер.

Возле катера околачивался тип в голубом с погонами младшего лейтенанта Впрочем, у флотских другая система званий, у них младший лейтенант – не велика шишка!

– Здравия желаю, господин капрал! Мне приказано доставить вас на борт крейсера «Возничий»! Прошу вас в катер!

«Возничий», видимо, был из новых, недавно построенных крейсеров – интересно, сколько их понастроили? – из его трюмов и коридоров еще не выветрился легкий запах свежей краски.

Перед отлетом с Омфалы недели не проходило, чтобы средства массовой информации не сообщали о введении в строй нового военного корабля, и эти сообщения, на взгляд Кирилла, лучше всего говорили о том, что решающий этап войны неуклонно приближается. Пусть собственное командование и молчит в тряпочку, как когда-то выражался Спиря…

Как ни странно, но даже запах корабельной краски рождал в душе тревогу, будто за его появлением должен был последовать смертный бой. Впрочем, это была не ТА тревога, за которой неизбежна конкретная схватка. А с другой стороны, и за смертным боем, надо понимать, не заржавеет – с какой бы стати, иначе, галактов высаживали на новые планеты и посылали на новые задания?..

Кирилл топал по коридорам и отсекам «Возничего» в сопровождении вестового, высокого стройного красавчика-лейтенанта в новеньком, с иголочки, голубом кителе, вышагивающего впереди с таким видом, будто он выполняет сверхважное задание Родины и готов жизнь положить за то, чтобы незнакомый капрал мог беспрепятственно добраться до начальства, вызвавшего его, капрала, пред свои светлые очи.

Тут же вспомнилась старинная песенка, которую Спиря как-то исполнил в качестве строевой:

Наш славный лейтенант любил портниху Зину,

Сломал ей портмоне и швейную машину,

И кое-что еще, чего ломать не надо,

И кое-что еще, о чем не говорят!

Наверное, этот вышагивающий впереди красавчик – чей-нибудь папенькин сынок, пристроенный собственным предком на тепленькое местечко. А как иначе можно назвать борт крейсера-транссистемника? Если учесть, что ксены никогда не наносят ударов по этим летающим крепостям. Нравятся им почему-то человеческие корабли… Нет, Звездный Флот явно неплохо устроился, это вам не галакты, с их постоянными планетными боями и бешеным риском, кол нам в дюзу! Если и есть в армии мясо для дьявольской мясорубки, так это мы!..

Тут же перед глазами встали погибшие боевые товарищи – похожий на викинга старшина Выгонов и вчерашние пацаны-курсанты Цалобанов и Подкорытов, так и не успевшие вкусить плодов хотя бы одной-единственной своей победы над гостями. А за погибшими пришли на ум другие знакомцы – Ксанка, по-прежнему обретающаяся с переломом позвоночника в госпитале города Семецкий на Незабудке, и Артем Спиря, наверное, уже осужденный трибуналом и отправленный в штрафную роту; переведенные в иные места службы Пара Вин и Юраша Кривоходов, вся провинность которых заключалась лишь в том, что они вместе с Кентом оказались постоянными членами дозорной команды, и потому майор Шишмаренко взял их под подозрение. И Мишка Афонинцев, залечивающий, как и Ксанка, некстати сломанный позвоночник. Только-только с метелкой собрался сойтись…

– Прошу вас здесь направо, господин капрал, – сказал славный лейтенант.