Суперинтендант полиции Томас Питт посмотрел вниз – на тело мужчины, распростертое на вымощенной камнем улице. Стояли хмурые октябрьские сумерки. В нескольких ярдах отсюда, на Оксфорд-стрит, быстро мчались экипажи и кебы, по мокрой дороге шелестели колеса и цокали копыта лошадей. Фонари уже зажглись, но луна сияла в наступившей темноте намного ярче их.

Констебль поднес фонарик к мертвому лицу.

– Да, это один из наших, сэр, – сказал он со сдержанным гневом. – По крайней мере, был. Я его знал. Потому и послал за вами лично, мистер Питт. Он шел по следу, точно. Не знаю только за кем. Но он хороший был мужик, Денби его звали. Могу поклясться, отличный.

Томас наклонился пониже, чтобы взглянуть на покойника повнимательнее. Этот Денби, как назвал его констебль, выглядел примерно лет на тридцать. Белокож, черноволос… Смерть не исказила его черты. Только вид у него был слегка удивленный.

Суперинтендант взял у констебля фонарь и медленно повел лучом света по телу. Брюки мертвеца были из обычного дешевого материала, рубашка простая, без воротничка, плохо сшитый пиджак… Его можно было принять за батрака, поденщика или фабричного рабочего, а то и просто за деревенского безработного, пришедшего в город в поисках места. На вид худощав, но руки чистые, ногти аккуратно подстрижены…

«Интересно, – подумал Питт, – есть у него жена, дети, родители, близкие, которые будут о нем горевать сердцем, полным боли и любви, а не только отдадут дань уважения, как стоящий рядом констебль?»

– Из какого он был участка? – спросил он вслух.

– Он работал в Бэттерси, сэр. Там я с ним и познакомился. Но это не обычное убийство. Его застрелили, а уличные грабители «огнестрела» с собой не носят. Они пускают в ход ножи да удавки.

– Да, это мне известно.

Питт аккуратно проверил карманы убитого, стараясь дотрагиваться до его одежды только кончиками пальцев. Он нашел лишь чистый носовой платок, тщательно заштопанный на уголке, два шиллинга, девять пенсов и полупенсовик. Ни писем, ни документов – вообще ничего, что требуется для установления личности.

– Вы уверены, что это Денби? – спросил суперинтендант констебля.

– Да, сэр. Уверен. Я хорошо его знал. Правда, недолгое время, но я помню вот эту отметину на ухе. Такое нечасто встречается. Я хорошо запоминаю людей по ушам. Многое в своем обличье можно изменить, сэр, если хочешь, чтобы тебя не заметили, но люди почти всегда забывают, что уши-то у них остаются прежние. Единственно – можно их волосами закрыть. Хотел бы я ошибиться… да нет, это Денби, бедняга.

Питт выпрямился.

– Тогда вы правильно сделали, констебль, что вызвали меня. Убийство полицейского, даже в отставке, – дело очень серьезное. Начнем расследование сразу же, как только прибудет хирург и заберет тело. Сомневаюсь, что вам удастся найти свидетелей, но попытайтесь и опросите всех, кого можно. И повторите расспросы в это же самое время завтра. Некоторые регулярно ходят домой одной и той же дорогой. Порасспрашивайте уличных торговцев, кебменов, загляните в близлежащие пивные и опросите всех здешних обитателей, у которых окна выходят на улицу, в любом ее месте.

– Да, сэр!

– А вы не знаете, на кого Денби мог работать в последнее время?

– Нет, сэр, но сдается мне, наверное, он был при каком-нибудь полицейском управлении или в охране.

– Тогда лучше мне самому навести справки.

С этими словами Томас сунул руки в карманы пальто. Стоя неподвижно, он замерз, и этот холод был особенным, он пробирал до костей – холод островка смерти, всего в нескольких ярдах от шума и суеты уличного движения.

В конце улицы показалась и неуклюже повернула в сторону места происшествия повозка из морга. Лошади тонко заржали и запрядали в страхе ушами, почуяв запах крови и общее тревожное настроение.

– Вам нужно будет также как следует осмотреть всю улицу – вдруг найдете что-нибудь важное для следствия, – добавил Питт. – Не думаю, чтобы вы нашли оружие, но все возможно… Пуля прошла насквозь?

– Да, сэр. По всей вероятности.

– Поищите и пулю; может, найдете. Тогда мы, по крайней мере, будем знать, здесь его застрелили или же перенесли сюда уже мертвым.

– Да, сэр. Сию минуту, сэр.

Голос констебля все еще звучал резко – он был сердит и уязвлен тем, что погиб полицейский, а вид мертвого тела так неумолимо и наглядно подчеркивал реальность происшедшего…

– Денби…

У помощника комиссара полиции Джона Корнуоллиса вид был весьма несчастный. Резкие черты лица – длинный, нависающий нос и широкий рот – казалось, еще обострились, когда он услышал дурную весть.

– Да, он служил у нас, – вздохнул начальник Питта. – Точно сказать вам, чем он занимался, не могу – не знаю, – но он был как-то связан с ирландской проблемой. Знаете, есть множество организаций, которые борются за независимость Ирландии. Фении[1]– только одна из них, и, наверное, самая отвратительная, так как там особенно много людей исповедуют насилие. А Денби был ирландец. Он пробрался в самые недра организации, но его убили, прежде чем он смог рассказать нам, что ему удалось узнать. А это было что-то новое, еще не известное нам… во всяком случае, мы можем только предполагать это.

Томас промолчал.

Корнуоллис снова вздохнул и процедил сквозь зубы:

– Это не обычное убийство, Питт. Возьмитесь за него собственноручно и используйте своих лучших людей. Я бы очень желал узнать, кто совершил это черное дело. Денби был хорошим человеком и очень храбрым.

– Да, сэр. Конечно, возьмусь, – пообещал ему суперинтендант.

Спустя четыре дня помощник комиссара сам посетил Томаса в его кабинете. Расследование подвигалось медленно. С Корнуоллисом прибыл также министр Эйнсли Гревилл.

– Понимаете, Питт, дело это крайней важности, хотя оно не должно выглядеть таковым в глазах публики, – сказал он полицейскому. – Однако ничто, по возможности, не должно отвлекать от него вашего внимания, вот почему мы приехали к вам сами.

Гревилл улыбнулся, и его улыбка была довольно обаятельной. Этого человека нельзя было назвать красивым, но не заметить его в толпе было бы невозможно. Это был высокий мужчина со слегка редеющими волнистыми волосами и длинным, узковатым, с правильными чертами лицом. Самым примечательным в нем было манера держаться и умный пристальный взгляд.

Питт тоже внимательно смотрел на него, все еще не совсем понимая причину визита.