В дверь позвонили.

Арсюша, который сидел на коврике и увлеченно грыз хвост резиновой собаки, замер. Длинные ресницы хлопнули, голубые глаза распахнулись, и маленький рот расплылся в счастливой улыбке, от которой у Риты всегда замирало сердце.

— Ммм? — с надеждой выдал он.

— Нет, милый, — устало покачала головой Рита. — Это точно не мама.

Она встала, чтобы пойти к двери, а Арсений заворковал что-то на своем младенческом и тоже шустро пополз в коридор.

В дверь позвонили еще раз.

— И кто это может быть, а? — спросила Рита саму себя, подхватывая увесистого Арсюшу на руки, чтобы он не ползал по холодной плитке. — Семь часов вечера, поздновато для гостей. Да мы и не ждем никого, правда, малыш?

Арсений возбужденно заерзал. Ему было любопытно. А может, он все-таки ждал маму.

Рита посмотрела в глазок, но там была видна только часть морды гигантского плюшевого медведя. А нет, теперь еще и цветы было видно. Красные розы. Много.

Дверью что ли ошиблись?

— Кто? — крикнула она.

— Мартышка, открывай! Это я, Марк!

И тут у Риты натурально земля ушла из-под ног. Ее пошатнуло, и она едва не упала, чудом удержав равновесие. С беспокойным хозяйством в виде Арсюши на руках это было особенно непросто. Малыш обиженно заворчал и стал вырываться, требуя, чтобы Рита опустила его на пол. Но она наоборот вцепилась в него изо всех сил.

— Сестра! — С той стороны двери уже теряли терпение. — Открывай! Медведь пришел!

«Да лучше бы и правда медведь», — зло подумала Рита.

Кто угодно лучше, чем старший брат ее подруги, который почему-то оказался тут, хотя должен быть в Америке! Рита еще со школы его терпеть не могла. Наглый самодовольный придурок.

— Марта! — рявкнул за дверью утомившийся ждать Марк.

Рита еле слышно застонала, уткнувшись носом в теплую, вкусно пахнущую макушку Арсюши. Лучшим вариантом было бы запереться на все замки, выключить свет и сделать вид, что никого нет дома. Но она уже подала голос. А с Марка станется — он и дверь выбить может, и полицию вызвать. Исключительно мерзкий тип. И вряд он сильно поменялся за прошедшие годы.

«Ладно, — отчаянно решила Рита. — Будем встречать врага лицом к лицу».

Она перехватила малыша одной рукой, второй открыла замок и сделала шаг в сторону. Ох что сейчас будет…

Сначала в коридор вплыл огромный медведь. Реально огромный — Рита даже не думала, что такие бывают в продаже. С явным вздохом облегчения Марк опустил зверя на пол, поднял голову и недоуменно замер. С его красивого самоуверенного лица медленно сползала улыбка.

— Где Марта? — холодно спросил он, небрежно кидая букет алых роз рядом с медведем. — Кто вы такая и что делаете рядом с моим племянником?

Арсюша замер на руках у Риты испуганным сусликом. Он не так часто видел новых людей, в особенности мужчин, а Марк, конечно, производил впечатление: высокий, угрожающе надвигающийся на них и злобно сверкающий пронзительными голубыми глазами. Цвет один в один как у Арсения.

— Марта уехала, — храбро ответила Рита. «Надо же, не узнал», — мелькнуло у нее в голове.

— А я пока присматриваю за малышом, — продолжила она. — Отойдите, пожалуйста, вы его пугаете.

— Я подожду сестру здесь. — Он пятка об пятку стянул с себя щегольские лоферы и небрежно отодвинул их к полке для обуви.

— Долго ждать придется. Марта вернется через месяц, — проговорила Рита и похвалила себя за то, что голос у нее почти не дрожал.

— Что?! — разгон от вежливой недоброжелательности до дикой ярости был у Марка секундный. Куда там дорогим спортивным тачкам!

Арсюша уставился на него абсолютно круглыми глазами и отчаянно заревел.

— Не пугайте ребенка! — прошипела Рита, прижимая к себе рыдающего малыша и поглаживая его по трясущимся плечикам. Ее личный страх прошел, будто его и не было. За Арсения она этому козлу голову отгрызет.

— А вы успокойте ребенка! — прогрохотал Марк. — Няня вы или кто?!

— Или кто! — выплюнула Рита с ненавистью. — Я подруга Марты!

И тут же поняла свою оплошность. Надо было назваться няней, тогда он бы и внимания на нее не обратил, а теперь…

Холодные голубые глаза бесцеремонно уставились на нее, тщательно изучая, и красивое породистое лицо Марка вдруг искривилось в гадливой гримасе. Он узнал ее.

— Ты, — он произнес это с таким отвращением, будто увидел перед собой таракана или мокрицу. — Что ты делаешь в нашем доме?

— Это дом Марты, — вскинула подбородок Рита. — И я ее подруга.

— Ты?! Ее подруга? — Марк саркастически засмеялся. — Сестра головой не ударялась в последнее время? Или ей беременность последние мозги отшибла?

— Господи, какой же ты мудак, — с ненавистью выдохнула Рита. — Смотрю на тебя и понимаю, что люди с годами не меняются, только хуже становятся.

— Именно, — отрезал он. — Люди не меняются, и если Марта по своей доброте и глупости решила вдруг с тобой дружить, то могу ей только посочувствовать. Лично я не потерплю твоего присутствия рядом со своим племянником. Отдай мне ребенка, я о нем позабочусь, и иди на все четыре стороны.

От такой наглости Рита просто потеряла дар речи. Он вообще что ли ненормальный?

Марк шагнул вперед и протянул руки к Арсению, пытаясь его забрать, и тут почти успокоившийся ребенок перепугался так, что аж побледнел: он завыл, словно пожарная сирена, опять расплакался и вцепился ручками в Риту, будто маленькая обезьянка. Очень несчастная маленькая обезьянка.

— Отошел! — тихо и яростно сказала Рита, и в ее голосе было столько неподдельной угрозы, что Марк невольно сделал шаг назад. — Тронешь Арсения — я тебя убью, Рихтер. Понял?

— Я его кровный родственник, — заявил он, не желая сдаваться.

— Которого он видит первый раз в жизни, — ядовито сказала Рита, повышая голос, чтобы перекричать ор перепуганного Арсюши. — Мы в детскую — и не дай бог тебе туда сунуться. Поверь мне: ты очень и очень пожалеешь.

Когда малыш понял, что никто его не собирается отрывать от любимой Риты, он начал успокаиваться. Она долго сидела на полу детской, баюкая его на руках, пока всхлипы наконец не утихли.

— Все хорошо, зайчик. Я тут, я с тобой.

— Мма!

— Мама уехала, у нее важная работа, но мы сегодня ей позвоним, правда?

Он закивал головой, а потом трогательно и немного нелепо поцеловал ее — приоткрытым, как у птенца, ротиком.

— Солнышко! — У Риты подступили к глазам слезы. Как же она любила этого малыша — просто не пересказать. — Пойдем умоемся, хорошо? А потом покушаем. Покушаем, позвоним маме, а потом будем купаться и спать, да?